Хелльмут Дамс - Франсиско Франко

И если католическая церковь не откажется от присущего каждой политизированной церкви стремления к власти, она не будет поддерживать нынешний испанский режим, который в лице «Фаланги» создал собственную организацию для руководства испанским народом. Есть только одна-единственная возможность для фалангистов достичь компромисса с католической церковью: если та ограничится лишь заботой о религиозных, то есть внеземных, делах. Если же допустить, что церковь будет оказывать хоть малейшее влияние на руководство народом и идейное воспитание молодежи, то она захочет играть здесь первую роль, и обманывается тот, кто полагает, что частичными мерами может сделать ее своим союзником.

Все ее отношения к мирским делам и порожденные этим политические интересы делают, по его мнению, неизбежным выступления католической церкви Испании против режима Франко, а значит, вполне возможно возникновение угрозы новой революции. Испанцам, возможно, уже очень скоро своей кровью придется платить за то, что Франко признал за церковью власть в государстве и в отличие от Италии и Германии революции в подлинно национальных масштабах здесь, к сожалению, не получилось».

«Сообщение ДНБ (Немецкое информационное бюро). Мадрид, 6 июня. (1942) Губернатор Барселоны за несколько дней до начала праздника тела Христова издал следующее распоряжение: с целью обеспечить наибольшую поддержку церковным учреждениям и во всех случаях гарантировать соблюдение порядка всем участникам шествий в дни празднования тела Христова строжайше запрещено надевать полностью или частично фалангисгскую форму или форму фалангисгской милиции. Исключение допускается только в отношении руководителя местной организации и его почетного эскорта, которым ранее было дано на это специальное разрешение».

Из сообщения явствует, что националисты добились этого запрета через церковные власти, поскольку несколько недель назад у них произошли различные инциденты с «Фалангой» как с официальной государственной партией. Характерно также, что мадридская газета «Арриба», протестуя против запрета на ношение униформы, приводит следующий довод: постоянное ношение голубой рубашки есть почетный долг, и всякий, кто препятствует этому, достоин презрения.

В связи с этим сообщением шеф заметил, что на этом примере отчетливо видно, как испанское государство неудержимо несется к новой катастрофе. Именно попы и монархисты, которые также являются заклятыми врагами национального возрождения Германии, объединились в Испании для того, чтобы взять в свои руки власть над народом. Стоит ли удивляться тому, что если однажды дело дойдет до новой гражданской войны, фалангисты и «красные» объединятся тогда, чтобы совместными усилиями покончить с монархистами и поповским отребьем. Можно лишь пожалеть о том, что кровь, пролитая совместно фалангистами, фашистами и национал-социалистами во время прошлой гражданской войны, не принесла лучших плодов. В Испании, к сожалению, всегда находится человек, готовый дать себя использовать в политических гешефтах церкви. Один из людей такого типа — нынешний испанский министр иностранных дел Суньер, к деятельности которого он с момента первой встречи относился с большим скепсисом, хотя наш посол с поразительным непониманием фактов представлял его как самого большого в Испании друга Германии». Рамон Серрано Суньер, зять генерала Франко, в 1940–1942 годах — испанский министр иностранных дел; еще в бытность свою министром внутренних дел 16.IX.1940 года посетил Берлин и был принят Гитлером, который сразу же под впечатлением первого знакомства и вопреки мнению германского посла в Мадриде Шторера проникся недоверием к этому «иезуиту». Между тем парадокс заключался в том, что Серрано Суньер пользовался репутацией прогерманского политика, а именно поэтому Франко, стремившийся удержаться на позициях нейтралитета в конфликте между Германией и союзными западными державами, счел необходимым заменить министра иностранных дел и назначил 6.IX.1942 года на этот пост вместо своего зятя генерала Иордана.

За ужином генерал Йодль сообщил шефу, что раненым солдатам и офицерам из «Голубой дивизии» после пересечения ими испанской границы было запрещено воспользоваться следовавшим до Мадрида скорым поездом, и когда они затем попытались войти в багажный вагон, то военный губернатор поднял по тревоге пехотную роту и приказал увести их.