Анна Федорец - Савва Морозов

В характере Зинаиды Григорьевны было немало примечательных черт. В чем-то она даже походила на своего супруга: своевольная, предприимчивая, с хорошим чувством юмора, она, по отзывам современников, держала себя с большим достоинством, не выказывая лишних эмоций ни в разговоре, ни в движениях. 3. Г. Морозова отличалась прямотой в суждениях, смело высказывала нелицеприятные для собеседника мысли, но делала это в такой форме, что на нее не обижались. Современники так отзывались об этой черте характера Зинаиды Григорьевны: «Присущее ей чувство юмора, чувство русского эмоционального восприятия жизни, уверенность в своей правоте и небоязнь сказать прямо в глаза человеку то, что она о нем думает, сохраняя при этом добрые с ним отношения, ее жажда жизни делали ее необыкновенной». [160] Цит. по: Морозова Т. Я., Поткина И. В. Указ. соч. С. 64. А по свидетельству ее внука, «Зинаида Григорьевна была… человеком, достойным уважения: прямым, решительным… Умела она трезво судить о своих поступках».

Бог не обидел Зинаиду Григорьевну умом, житейской сметкой и природным остроумием. Эти качества своей жены Савва Тимофеевич высоко ценил. Правда, ум ее был не слишком глубок — сказался недостаток полученного в родительском доме образования. Зинаида Григорьевна, чувствуя колоссальную разницу культурного уровня между собой и мужем, старалась восполнить этот недостаток, усиленно занимаясь самообразованием. По словам исследователей, «став женой С. Т. Морозова, Зинаида Григорьевна окружила себя учителями французского и английского и очень быстро, благодаря природным способностям, превратилась в достаточно образованную женщину». В круг ее общения входили видные политические, научные, общественные деятели, а также люди искусства — и те нередко считались с ее мнениями. По словам самой Морозовой, она нередко общалась с министром финансов С. Ю. Витте. «С[ергей] Ю[льевич] бывал у меня со своей женой, Мат[ильдой] Ивановной, и когда я ездила в Ялту, то всегда заезжала к ним. С[ергей] Ю[льевич] обыкновенно говорил со мной о делах, всегда спрашивал моего мнения, на что я всегда шутливо отвечала: «Ну что я, баба, понимаю?» А он отвечал: «А все-таки, скажите ваше мнение». [161] ГЦТМ им. А. А. Бахрушина. Ф. 216. Д. 515. Л. 1 об.

Ум Зинаиды Григорьевны Морозовой отмечали многие ее современники. В одном из писем 1903 года Антон Павлович Чехов характеризовал ее как «женщину добрую и неглупую». Незадолго до этого Чехов гостил у Морозовых на их даче в Покровском, и, по словам самой Зинаиды Григорьевны, «сначала он был со мной очень застенчив, но потом он стал понемногу отходить и так как… мы оба рано вставали, то стали пить кофе внизу на террасе, и он ко мне привык… После кофе мы обыкновенно переходили в большую комнату, садились с ним на угловой диван, который был широким и с массой подушек, и сидя на диване, А[нтон] Щавлович] каждый раз мне говорил: «А знаете, 3[инаида] Г[ригорьевна], если бы у меня был такой диван, я бы сидел на нем целый день и дремал». Говорили мы с ним обо всем и отлично друг друга понимали». [162] Там же. Л. 21 об. — 22. Это свидетельство тем более ценно, что А. П. Чехов разбирал людей и нередко сбегал от скучных собеседников. К. С. Станиславский также с уважением отзывался об уме Зинаиды Григорьевны, хотя некоторые другие ее качества будили в нем раздражение. В октябре 1903 года, после возобновления в репертуаре МХТ чеховской пьесы «Три сестры», Константин Сергеевич писал ее автору: «Зинаида Григорьевна с компанией была также в театре… Восхищалась пьесой и целый антракт вспоминала о Вашем визите к ней. Говорила умно и тонко». [163] Станиславский К. С. Собрание сочинений. В 8 т. Т. 7. Письма. 1886–1917. М., 1960. С. 264.

В отличие от Саввы Тимофеевича Зинаида Григорьевна не была человеком замкнутым. Напротив, бойкая, энергичная, острая на язык, в отношениях с людьми она чувствовала себя как рыба в воде. Ей нравилось «выходить в свет», участвовать в многолюдных мероприятиях — балах, приемах, благотворительных концертах — и вообще бывать на виду. Причем она не просто участвовала в тех или иных мероприятиях, но и проявляла организаторский талант: устраивала благотворительные концерты, многолюдные приемы, участвовала в деятельности благотворительных комитетов. П. А. Бурышкин вспоминал о Зинаиде Григорьевне с большим уважением: «Мне доводилось с ней встречаться по городским благотворительным делам. Помню один комитет, где она с большим искусством председательствовала». Как благотворительница Зинаида Григорьевна приносила обществу немалую пользу: только на нужды Московского городского общественного управления в 1898–1913 годах она пожертвовала более 74 тысяч рублей. [164] Ульянова Г. Н. Указ. соч. С. 411.