Марк Азов - Визит 'Джалиты'

Собака ждала. Как только буфетчик положил в корзиночку пачку с бандеролькой, она сдвинулась с места... Офицеры проводили ее аплодисментами. Грек тоже похлопал в ладоши. Не аплодировал только человек в офицерском кителе: у него была одна рука.

МЕХАНИК ПО АЭРОПЛАНАМ И ПРИМУСАМ

Свернув с набережной в переулок, собака прошла вдоль дувала - забора из разнокалиберных камней вперемешку с глиной и навозом. Дувал тянулся столько, сколько тянулся переулок, и столько же тянулась надпись, выведенная дегтем по камням:

"Г-н Гарбузенко, механик по бензиновым аппаратам: судовым, автомобильным, аэропланным, и чистка примусов!"

В конце этого предложения была калитка, наверное, самая маленькая в мире. В нее не то что аэроплан - примус протискивался лишь в одном случае: если его нести впереди себя на вытянутых руках.

Собака нажала лапой на металлический рычажок и открыла калитку. Во дворе под навесом коптила целая шеренга примусов. Г-н Гарбузенко касался примусной иглой горелки - примус почтительно замолкал, подносил огонек - вспыхивал синим венчиком и весело пел. Мастер энергично подкачивал медные насосики.

- Пришла, Весточка, - сказал Гарбузенко с грудной украинской ласковостью, обтер руки ветошью, принял корзиночку из собачьих зубов и обратился к клиентам: - Извиняйте, люди добрые. Обед у нас - хозяйка пришла.

Вместе с Вестой он прошел в свою мазанку с громадным турецким ковром, который свисал со стены, перекрывая широкую тахту. Здесь Гарбузенко игрушечным кинжальчиком вскрыл бандерольку и прочитал на оборотной стороне бумажной ленты: "Грек в городе". Новость ему, видимо, понравилась, он поцеловал собаку в нос:

- Спасибо, Веста, ласточка.

Потом вынул из духовки чугунок с борщом, из буфетика - стопку тарелок будянского фаянса с узором в виде листьев и ягод земляники и все тарелки расставил по столу, как для большой семьи. Фотографии всех Гарбузенок, больших и маленьких, занимали в мазанке целый угол. Механик посмотрел на фотографии, вздохнул и убрал тарелки обратно в буфетик, а из кухонного шкафчика вынул два грубых "полывянных полумыска" - такие глубокие тарелки продавали гончары из Опошни - и одну ложку.

- Дай-ка я тебе, золотце, борщику насыплю, - сказал он собаке и зачерпнул ей погуще, с куском мяса.

Собака не спеша, солидно, принялась за еду. Гарбузенко же, наоборот, спешил: через пять минут он уже выходил из калитки...

Как раз в это самое время человек в офицерском кителе с пустым рукавом спустился по каменной лесенке к пляжу. Пляж был пуст. Только у самой воды среди гниющих водорослей стоял вестовой солдат: охранял одежду офицера контрразведки. Виден был черный череп на рукаве гимнастерки. В руке у солдата были часы с открытой крышечкой.

- Давно купается? - спросил однорукий.

Солдат взглянул на часы:

- Уже минуту.

Купальщик, лиловый, трясущийся, выскочил, из воды на берег.

Без мундира он был похож на семинариста - борода, грива...

- Кто же купается в ноябре, господин Гуров? - сказал однорукий.

- У меня с-своя с-система з-закаливания организма. - У купальщика зуб на зуб не попадал.

Вестовой подал одежду. Гуров натянул гимнастерку с черепом на рукаве и воззрился на однорукого:

- Ну?..

- На климатической станции был посторонний, грек с "Джалиты" Ксенофонт Михалокопулос. Больше часа проторчал.

- Пансионом интересовался?

- Не знаю. Я у арки ждал. Вы не велели попадаться на глаза докторше.

- Та-ак... Не велел. - Гуров приблизил свою бороду к лицу однорукого. Дыши на меня!.. Кто пил мускат у мадам-капитан?!

- Мускат я пил в кофейне Монжоса. После санатория грек пошел туда.

- С кем встречался?

- Говорил с буфетчиком.

- О чем?

- О запонках. Запонками похвалялся: купил, говорит, в армянской антикварной...

- Кого знает в городе?

- Вроде бы никого - даже механика Гарбузенко не знает...

- Та-ак... - Гуров застегнул новенькие английские краги, полюбовался своими икрами, затянутыми в блестящую желтую кожу, забрал у солдата часы, захлопнул крышку. - Все?

Однорукий затоптался на песке:

- А что еще?

- Таких, как ты, расстреливают в военное время без суда и следствия.

- За что?

- За то, что снял наблюдение! - Гуров мотнул головой, словно полоснул однорукого клином бороды. - Ты знаешь, кто такой этот грек? Связной Крымревкома!..

АРЕСТ

Истерзанный в бора ботик "Джалита" приткнулся среди шаланд за городом у рыбачьего поселка. Как килевое судно он стоял на глубине, пришвартованный к дырявым мосткам на полусгнивших сваях. На пристани, на мостках, на палубе "Джалиты" не было видно ни одного человека. Только на мгновение откинулась крышка люка, высунулась красная феска грека - и в ту же секунду по мосткам гулко застучали бутсы: к ботику быстро шли солдаты с карабинами. Впереди однорукий в офицерском кителе, позади - ротмистр Гуров с черным черепом на рукаве. Грек поспешно выскочил на палубу, захлопнул за собой люк.