Джерри Лендей: Иисус Навин. Давид

В египетской мифологии быки были священными животными. Египтяне верили, что Земля покоится на могучих спинах четырех сильных быков. Каждый бык смотрит в одну из четырех сторон света — север, юг, восток и запад. Вспомнив эту нелепую фантазию, Аарон вернул евреев к отвратным заблуждениям и духовному убожеству их бывших хозяев.

Придумав, а затем отлив и придав резцом окончательную форму золотому тельцу, он тем самым возмутительно нарушил первую и самую главную заповедь, данную израильтянам Иеговой: «Да не будет у тебя других богов перед лицом Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли» {Исход 20, 1–6).

В диком порыве люди разнузданно пели и дерзко кричали, поклоняясь быку. Они неистово плясали вокруг него, словно выкрикивая всей своей растленной сутью: «Вот наш бог. Вот наш Спаситель. Вот наш предводитель».

К вершине, среди тумана, туч и ослепительного сияния Господа, донеслись звуки буйного разгула.

Иегова приказал Моисею вернуться к его заносчивым, упрямым и жестоковыйным соплеменникам. Не прошло и шести недель, как они забыли Его верность им. За сорок дней они совершенно развратились.

Спешивший вниз с каменными таблицами, содержавшими письмена Бога, Моисей сказал Иисусу Навину, что из лагеря, кажется, доносятся, звуки пения.

Ответ Иисуса Навина дает нам впечатляющее представление о глубине духовного знания, которым обладал этот молодой человек: «Это шум войны в лагере». Иисус Навин лучше, чем его старший товарищ, понял существо происходящего, мгновенно заметив чудовищность зла, впитанного людьми, погрязшими в идолопоклонстве. Иисус Навин знал, что это битва человека и Бога. Дикое пение, пронзительные вопли, нелепые пляски кощунственно маскировали чудовищный вызов, брошенный человеком Всемогущему Богу.

Моисей, более простодушный, чем его помощник, был уверен, что слышимые им звуки означают всего лишь веселые пирушки. Иисус Навин — вместе с Богом — знал, что на самом деле — во глубине глубин — вершится великая духовная битва, которая будет иметь для Израиля ужасные последствия.

Народ Израиля, вызволенный из тьмы и рабства, скатился в вязкое болото греха так же, как свинья возвращается снова поваляться в грязи. Призванный Богом стать избранным народом, народ Израиля предал доверие Всевышнего, надругался над его добротой, лишился Его Божественного покровительства.

В гневе Бог поначалу склонялся к тому, чтобы уничтожить Израиль. Но Моисей вступился за соплеменников, убедив Господа отказаться от сурового возмездия и пощадить Израиль как народ.

Но когда Моисей приблизился к лагерю и увидел, что там творится, он пришел в такую ярость, что отшвырнул каменные скрижали. Осколки метнулись во все стороны, словно клокочущий гнев, рвущийся из его груди.

Разъяренный Моисей приступил к Аарону, требуя ответить, как и почему тот допустил до такого нечестия и разврата. Но попытки Аарона оправдаться приводили Моисея в еще большее бешенство. Он был вне себя, оскорбленный в своей верности Господу, с которым только что общался на горе.

Моисей смело призвал всех израильтян немедленно решить, на чьей они стороне. «Кто Господень, — ко мне!» — страстно вскричал он (Исход 32, 26).

В ответ все сыны Левиины, колено, из которого происходили все священники Израиля, собрались к нему. Моисей приказал каждому, кто носил меч, обнажить свое оружие и направить его против вероотступников.

Это был страшный день. К закату около трех тысяч израильтян лежали мертвыми, пропитывая кровью песок. Остальные оцепенели от ужаса. Конца этому страшному суду не было бы видно, не опомнись Моисей и не умоли он Господа простить Израилю его ужасное прегрешение (Исход 32).

Тем не менее приговор уже был вынесен. Людей поразила страшная чума, и от мора погибло еще больше, чем от меча. Теперь все поняли, что у подножия горы человек воевал с Богом и страшная цена была заплачена за гордыню и высокомерие тех, кто противопоставил себя Иегове.

Сломленные, униженные и кающиеся, дети Израиля сорвали с себя все украшения. Любое напоминание о том, что они посмели похваляться перед Господом или пренебречь Его велениями, должно было быть уничтожено, в покаянии и молитвах.

Сам Моисей, уязвленный в самое сердце, пожелал отделиться от этого жестоковыйного народа. Он поставил себе особый шатер, служивший временной скинией, за пределами лагеря. Там, удалившись от израильтян, он снова обращался к Господу. Каждый раз, когда Моисей входил в это священное место встречи со Всемогущим, облачный столп, знак присутствия Господа, опускался с неба и вставал у входа в скинию.