Игорь Шакинко - Легенды и были Невьянской башни

Невьянская башня — творение невьянских мастеров самых разных профессий. И, к великому нашему сожалению, мы не знаем даже их имен. Неизвестно и имя зодчего, по проекту которого создан этот шедевр русской архитектуры.

И. Э. Грабарь, рассказывая о биографии архитектора А. Ф. Кокоринова, упоминает, что его отец тоже был архитектором и работал на заводе Демидова, где в 1726 году и родился будущий ректор Академии художеств.

Профессионального архитектора Акинфий Демидов наверняка мог держать только на Невьянском заводе — в своей горной резиденции. А если это так, то отец Александра Филипповича Кокоринова и мог быть автором проекта Невьянской башни. Но, увы, новые документы в биографии А. Ф. Кокоринова достоверно показали, что он родился в Тобольске, а отец его служил по духовному ведомству.

Есть еще несколько гипотез об архитекторе Невьянской башни, но они требуют проверки, а потому о них рано еще говорить. А пока приходится довольствоваться легендарными слухами о том, что после сооружения башни зодчего и строителей тайно увезли на Колыванский завод, заковали в кандалы и сгноили в рудниках.

Кто знает, может, эта легенда отражает и реальные факты? Ведь немало известно трагических судеб талантливых зодчих и строителей.

Смысл и назначение каждого архитектурного творения — польза и красота. О внешнем великолепии Невьянской башни мы уже говорили. Неизвестный зодчий сумел воплотить в ней завет старых русских мастеров, возводивших еще деревянные храмы: «…рубить высотою, как мера и красота скажет». И потому башня до сих пор радует глаз своей гармонией.

Ну, а зачем понадобилась Демидовым высокая каменная башня? Каково ее назначение?

Чаще всего каменные башни строили для обороны. Таково, например, первоначальное назначение кремлевских башен Москвы. Но Невьянский завод уже окружала деревянная крепость с семью деревянными же башнями. А новую, каменную, поставили внутри острога совсем отдельно, независимо от других строений. Ее самостоятельность, гордое одиночество было замыслом зодчего, давшего башне соответствующее архитектурное решение: широкие восьмерики как бы удваивали число фасадов и, обращаясь к зрителю тремя или четырьмя гранями, словно приглашали обойти вокруг.

Нет, Невьянская башня вовсе не являлась оборонительным сооружением.

Иногда ее называют сторожевой колокольней. Мол, для Демидовых очень важно было следить за дорогами, чтобы вовремя заметить приближение ревизоров и других нежеланных гостей.

Наверное, башню использовали и для надзора. Но это отнюдь не являлось главной ее функцией. Сторожевую вышку целесообразнее было бы поставить на другом берегу Нейвы — на горе. Там даже с небольшой высоты открывался отличный обзор окрестностей Невьянска.

Вообще чисто утилитарное назначение башни — одна из ее тайн. Не ради же заводской «архивы», казначейской палаты да пробирного горна — что, по Мемориальной книге Махотина, размещались на разных ярусах башни во второй половине XVIII века — создавалось столь сложное сооружение?

О назначении так называемой «звуковой комнаты», в которой каждое слово, шепотом сказанное в одном из углов, отлично’ слышно в противоположном, нам вообще ничего не известно.

А вот идейный смысл Невьянской башни для нас, пожалуй, более понятен. Демидовы создали памятник самим себе, башня — это символ их могущества. Вспомним, что уже к 1725 году Невьянский завод превратился не только в самое крупное и передовое металлургическое предприятие мира, «о и в резиденцию обширного демидовского горного царства. К тому времени Демидовы уже добились исключительных привилегий и получили власть над тысячами людей.

Почти четверть века демидовские люди осваивали Урал — искали руду, ставили заводы, мостили дороги, обживали дикие места. И давали отличный металл — не в пример казенным заводам, которые, кстати, Демидовы не раз пытались забрать в свои руки.

Мы можем только догадываться о масштабах честолюбивых замыслов Акинфия Демидова (старик Никита бывал на Урале наездами). Судя по всему, аппетит у него был отменный. Почти весь горный Урал видел он в меч?ах под своей властью. Протягивал он хваткую руку и в далекую Сибирь. Не только частных промышленников теснил Акинфий Демидов с Каменного Пояса, но даже вступил в дерзкую борьбу с посланником самого царя Петра — горным начальником Василием Татищевым.