Юрий Нерсесов - Как перевирают историю Великой Отечественной. Нам «промывают мозги»!

Боснийские мусульмане, районы, обитания которых входили в усташскую Хорватию, располагали собственной 4-х тысячной милицией, а в феврале 1944 года против отрядов Тито выступила 13-я горнопехотная дивизия СС «Хандшар». Состоявшая из правоверных почитателей Аллаха, дивизия имела на своём гербе кривой кинжал особой формы, собственно и давший название 21-тысячному мусульманскому соединению. Духовно личный состав «Хандшара» окормлял иерусалимский муфтий Хадж Эмин Аль-Хуссейни, чей племянник Ясир Арафат до самой смерти возглавлял палестинских арабов. Первые полгода паства муфтия воевала вполне прилично, но с сентября воины Аллаха побежали из «Хандшара» тысячами. Пополняемая уже не только боснийцами, но и хорватами, косовскими албанцами и югославскими фольксдойчами, дивизия вступила в бой с советскими войсками, которые и добили её окончательно.

Население присоединённых к Германии областей Словении с 1941 года призывалось в вермахт на общих основаниях. Только в сухопутных силах на 1 апреля 1944 года их числилось 1 18 человек.

Из косовских албанцев в войсках СС в июне 1944 года сформировали ещё одну горно-пехотную дивизию, получившую порядковый номер 21 и названную в честь албанского национального героя Скандербега. Как и боснийцы, косовары отличились не столько боевыми подвигами, сколько грабежами и разбоями. Уже в декабре «Скандербег» пришлось расформировать из-за массового дезертирства, однако часть личного состава продолжала сражаться в рядах укомплектованной югославскими немцами 7-й горнопехотной дивизии СС «Принц Евгений». Численность албанской полиции, созданной в Косово итальянской администрацией, достигла к середине 1943 года 14 тысяч человек. Столько же полицейских действовало в также оккупированной Италией части Словении, а собственно Албания была захвачена Италией ещё до начала Второй Мировой войны практически без сопротивления и до 1943 года поставляла в её армию и полицию новобранцев, хотя и не лучшего качества.

Через официальные коллаборационистские формирования, Сербии, находившейся под немецким управлением, и Черногории, оккупированной итальянцами, прошло примерно 100 тысяч человек. Однако кроме них действовали и куда более многочисленные отряды чётников, формально подчинявшихся королевскому правительству в эмиграции, иногда нападавшие на оккупантов, но с конца 1941 года, всё чаще вступавшие с ними в соглашения против партизан Тито, а в 1943–1945 гг. воевавших почти исключительно на стороне Гитлера.

Особо стоит выделить многочисленных русских эмигрантов, проживавших в Югославии после бегства от большевиков. Вскоре после прихода немцев, они предложили им свои услуги и активно участвовали в карательных акциях против приютившего их народа. То ли случайно, то ли забавы ради, состоящим из пехотных полков Русским Охранным корпусом гитлеровцы поставили командовать этнического еврея Бориса Штейфона. Вдоволь успели послужить оккупантам и сами их благородия, и их детишки, окончившие созданные уже в эмиграции кадетские корпуса. Среди прочих карателей можно особо выделить славных потомков истинного арийца саксонского пивовара Самуэля-Эфраима Йордана – начальника штаба бригады Бориса Йордана и его сына обер-лейтенанта Алексея Йордана, что приходятся подельнику Чубайса по прихватизации казённого добра Борису Йордану-младшему, соответственно дедушкой и папой.

Полицаи из Охранного корпуса имели в Европе столь скверную репутацию, что известный монархист Виталий Шульгин однажды сказал, что, слыша о них, он стыдится, что является русским. В Югославии соратники Штейфона и Йорданов продемонстрировали прямо-таки классическое сочетание холуйства перед немецкими хозяевами и хамства относительно мирного населения: «Как-то раз в конный взвод зашёл приехавший в Бор немецкий унтер-офицер из хозяйственной части штаба корпуса – Вернер. – Вспоминал служивший в корпусе штаб-ротмистр Сергей Вакар. – Для его встречи полковник Попов выстроил взвод и скомандовал: «Взвод – смирно, равнение – направо!» Когда же я спросил его, зачем он, будучи лейтенантом вермахта, так встречает унтер-офицера, он мне ответил: «Ну как же иначе, ведь он всё-таки немец!»… Конный взвод имел обыкновение во время разъездов завтракать с вином и водкой за счёт благодарного населения, причём хозяина дома или сельского старосту предупреждали, что если он только попробует за угощение взять деньги, то он увидит, что будет. Полковник Попов как щепетильно честный и порядочный человек всегда предлагал хозяину дома деньги за угощение, но, видя напоминающий кулак из-за спины полковника, хозяин всегда наотрез отказывался брать деньги». (Из сборника «Материалы по истории русского освободительного движения»).