Анатолий Корольченко - Маршал Рокоссовский

«А в это время в приграничном районе КОВО происходили невероятные вещи, — продолжал свои записи Рокоссовский. — Через границу проходили граждане туда и обратно… свободно разъезжали на автомашинах переодетые в штатскую одежду немецкие офицеры… Нередки были случаи пролетов немецких самолетов. Стрелять по ним было категорически запрещено… Я не мог разобраться, каков план действий наших войск в данной обстановке на случай нападения немцев?

Судя по сосредоточению нашей авиации на передовых аэродромах и расположению складов центрального значения в прифронтовой полосе, это походило на подготовку прыжка вперед, а расположение войск и мероприятия, проводимые в войсках, этому не соответствовали.

Даже тогда, когда немцы приступили к сосредоточению своих войск вблизи нашей границы, перебрасывая их с запада, о чем не могли не знать Генеральный штаб и командование КОВО, никаких изменений у нас не произошло. Атмосфера непонятной успокоенности продолжала господствовать в войсках округа».

Немалый вклад в творящуюся неразбериху в приграничье внес армейский комиссар Мехлис. Являясь заместителем наркома Обороны, начальником Главного политического управления Красной Армии, он пользовался весомым влиянием в решении военных проблем. В ту пору было немало подобных Мех лису эмиссаров. Некомпетентные, самоуверенные, властные и бездарные, они подавляли, подминали под себя и подменяли командующих, стремились навязать им свои решения, не неся при этом никакой ответственности.

Незадолго до того Мехлис побывал в приграничных округах. Узнав, что склады вооружений, боеприпасов, продовольствия, лечебные пункты развернуты в отдалении от границы, он потребовал переместить их вперед, в непосредственную близость к границе.

— Когда наши войска перейдут в наступление, а они должны это сделать, тыл отстанет, войска лишатся необходимого, — доказывал он маршалу Тимошенко.

И тот, недавно ставший наркомом, не смог возразить самоуверенному начальнику ГлавПУРа. В первые же дни войны тыловое хозяйство с огромными запасами оказалось в руках немцев. Наши войска остались без продовольствия, боеприпасов, вооружения.

В ночь на 22 июня 1941 года командиру 9-го механизированного корпуса генералу Рокоссовскому поступил приказ о немедленном выдвижении его дивизий к государственной границе. «Маршрут: Ровно — Луцк. Задача — отбросить вторгшиеся войска противника», — указывалось в боевом документе.

— Карту! — потребовал комкор.

Полагаясь на компетентность штаба и доверяя ему, генерал Рокоссовский, вместе с тем, сам проводил расчеты на предстоящий бой. Скрупулезно вымерял, подсчитывал, уточнял. Привычно ловко он работал измерителем, и каждый отмеренный им на карте отрезок становился для него зримым, осязаемым, а карандашные пометки исчерпывающе дополняли представление о возможных на пути событиях.

Теперь этот самый измеритель, которым пользовался в бою знаменитый военачальник, лежит передо мной на столе. Это дорогой для меня маршальский презент, о котором и пойдет сейчас рассказ.

Долгое время в закутке антресолей моей квартиры лежал стародавний фанерный чемодан. Признаться, о нем я уже и забыл. Но однажды, совсем случайно, он попался мне на глаза. Раскрыл его — и обомлел. В нем лежали моя полевая офицерская планшетка, бинокль с желтыми стеклышками-фильтрами на окуляре, кожаная кобура, алюминиевая фляга — предметы давно ушедшей фронтовой поры. В кобуре хранился пистолет ТТ, в планшетке — карта, командирская книжка и цветные карандаши, а в бинокль приходилось высматривать неприятельские позиции.

С волнением я выложил все эти предметы из чемодана, смахнул с них пыль, долго разглядывал, а потом, прибив к книжному шкафу гвоздик, повесил планшетку и бинокль над своим рабочим столом.

Однажды их увидел мой давний приятель Виктор Константинович.

— Твои? Фронтовые? Это ж надо — сохранить с тех времен! — Раскрыв планшетку с притороченным к ней компасом, он поглядел на пустоту за потертым и потрескавшимся целлулоидом. — А где же карандаши, измеритель?

— Увы, — развел я руками. Он помолчал, подумал о чем-то, потом сказал:

— Ладно. Помогу восполнить кое-чем…

И вот, придя в День Победы, он протянул измеритель — приспособление наподобие циркуля с острыми иглами на длинных ножках. Вещь для командира необходимая.

— Возьми, старик, в знак дружбы. Всю войну он служил отцу. А незадолго до своей кончины он мне его вручил.