Эдуард Созаев - Флот Людовика XV

6 сентября шотландцы провозгласили Якова III королем Шотландии и пригласили возглавить их. 14 сентября якобиты захватили Перт, 10 октября – Эдинбург, 22-го – подступили к Глазго. Шотландия встречала сторонников Якова на «ура». Если бы Яков и Мар ограничились только Шотландией, вполне возможно, они могли бы попытаться удержать ее за собой. Но Якову III нужна была и Англия. На военном совете решили вторгнуться в пределы северных английских графств. Однако горцы, бывшие локомотивом всей армии в Шотландии, неохотно пошли воевать на территорию Англии. Дезертирство росло час от часа, вскоре армия безо всяких боев сократилась с 10 тысяч человек до 4 тысяч. В данной ситуации англичане превосходящими силами атаковали якобитов у Престона и наголову разбили их. 20-тысячная армия англичан вторглась в Нижнюю Шотландию, 13 ноября у Шерифмура сторонники Георга атаковали войска герцога Мара, но не смогли их победить. Установилось хрупкое равновесие. 22 декабря 1715 года в Шотландию прибыл сам Старший претендент – Яков III, он мог повлиять на ситуацию, но болезнь его (высокая температура и лихорадка) не дала повернуть дело вспять. На военном совете больной Яков поддержал предложение об отступлении к побережью (хотя большинство кланов после Шерифмура были готовы на сражение), а сам 4 февраля 1716 года убежал во Францию. Яков написал письмо, где просил предводителей кланов не губить понапрасну людей и признать Георга, чтобы спасти себя [17] . Это в высшей степени странное письмо внесло глубокий раскол в стане повстанцев, и восстание быстро пошло на убыль.

В Горную Шотландию ввели войска, рассредоточив их по всей территории. Английский парламент принял Закон о кланах, где, помимо всего прочего, шотландцам запрещалось носить оружие. Вместе с тем принятый документ позволял мятежникам вернуться в их дома без страха репрессий, причем за возвращение к мирным занятиям платились немалые суммы (некоторым руководителям кланов – до 20 тысяч фунтов стерлингов).

Все это было похоже на нынешнюю Чечню. Вроде как мир, бравые сводки с мест, но в то же самое время – гибнущие от рук ковенанторов (приверженцев пресвитерианской церкви и противников англиканства) солдаты, сожженные блокпосты, убийства чиновников и офицеров и куча денег, уходящая в Шотландию, как в бездонную яму.

К тому же сам Георг Ганноверский не вызывал уважения – приехавший с двумя матронами предпенсионного возраста (одна – тощая, но очень высокая, вторая – низенькая, но безобразно толстая), новый король так и не смог научиться говорить по-английски. Премьер-министр Роберт Уолпол позже жаловался, что на докладе у Георга он вынужден говорить с ним на латыни, так как сам не знает немецкого, а король совершенно не считает нужным знать английский.

Якобитскую карту активно стали разыгрывать за рубежом. К примеру, Якова горячо поддерживали шведский король Карл XII, английский кэптен Кэммок [18] (якобит, бежавший в Скандинавию после смещения Болингброка) всерьез предлагал Карлу начать каперскую войну против английской балтийской торговли. Это заставило всерьез обеспокоенных вигов весной 1717 года арестовать по обвинению в якобитстве шведского посла в Англии графа Гюлленборга, а на Балтику, к берегам Швеции послать сильный флот под командованием адмирала Бинга, который имел указания блокировать шведские порты и атаковать совместно с датчанами шведский флот в Карлскроне. Однако король Дании отказался участвовать в атаке шведов, поскольку это могло заставить Швецию примириться с Россией, последняя уже вовсю хозяйничала в Мекленбурге и Северной Германии (то есть на границах с самой Данией). Вообще царя Петра датчане и англичане серьезно опасались.

Агенты Якова, в свою очередь, имели несколько встреч с Бингом, Расселом, Дженнингсом, адмиралом Бейкером и другими моряками, поскольку считали, что основной силой в Британии является именно Ройял Неви, поэтому его поддержка должна быть решающей. Встречи эти закончились большей частью безрезультатно, но, как и в былые годы, чаще всего георгианцы не говорили ни «да», ни «нет».

В общем, с одной стороны при успешной политической агитации и сильной руке англичане с удовольствием бы избавились от Георга (который устраивал только парламент, поскольку нужные указы подписывал и не в свои дела не лез), с другой – якобитам, помимо своего претендента, нужна была собственная программа действий после прихода к власти, которая бы смогла перетянуть на сторону Якова сомневающееся большинство. Ситуация эта была крайне хрупкой, что вполне позволяло Франции при случае использовать якобитскую угрозу в своих интересах.