Томас Рид - Мароны

Никогда не испытать ей высшего блаженства, которое дано человеку на земле и которое, может быть, равно небесному блаженству! Никогда уже не предаваться ей сладостным девичьим мечтам! Любовь ее - как цветок, аромат которого рассеялся в воздухе. Горькие, бесплодные терзания - вот ее удел до конца жизни.

Если бы знал, тщеславный отец, что собственными руками готовишься разрушить счастье своей единственной дочери, хочешь разбить ее юное сердце, ты, может быть, не так радостно спешил бы совершить церемонию жертвоприношения!

Глава LIII

ПОДГОТОВКА ПОЧВЫ

- Кэтрин!

- Да, отец.

Кэт ответила еле слышно, не поднимая глаз от лежавшего перед ней на столе предмета. Это был маленький шелковый кошелек. Одна из голубых ленточек, которыми он завязывался, была оборвана. Лофтус Воган взял со стола кошелек и внимательно посмотрел на него:

- Хорошенькая вещица. Жаль, что лента оборвана. Кто же ее оторвал?

Он, впрочем, мало интересовался ответом. Меньше всего он мог подозревать, в какой непосредственной связи находится исчезнувшая голубая лента с грустным настроением его дочери. Он просто задал этот вопрос, чтобы как-нибудь начать предстоящий серьезный разговор.

- Это пустяки, папа. Стоит ли беспокоиться из-за клочка ленты! Его так легко заменить другим.

"Да, Кэт, ты без труда найдешь для кошелька другую ленту, но не так-то легко обретешь ты снова спокойствие духа! С голубой лентой исчез твой сердечный покой".

Должно быть, именно такие мысли и промелькнули в голове девушки, ибо взгляд ее стал еще грустнее. Мистер Лофтус помолчал, затем посмотрел в окно. Он увидел Смизи, гонявшегося за бабочками, и попытался привлечь к нему внимание дочери. Это было тем более просто, что Смизи можно было не только видеть, но и слышать, ибо музыкальный денди напевал песенку:

Если б мне родиться

Легким мотыльком,

Целый век кружиться,

Виться над цветком...

И тут же, словно опровергая воспеваемые им приятности жизни легкокрылых созданий, мистер Смизи, поймав великолепную бабочку, раздавил хрупкое создание пальцами, обтянутыми лайковой перчаткой.

- Какой достойный молодой человек! Не правда ли, Кэт? - воскликнул мистер Воган с преувеличенным энтузиазмом и посмотрел на дочь в ожидании ответа.

- Наверно, правда, папа, раз все так говорят.

- А разве ты сама не разделяешь этого мнения?

- Его разделяешь ты, папа, и поэтому этого достаточно.

Тут снова донесся голос Смизи:

Мне не нужно почестей.

Золота и власти.

Власть приносит горести.

Золото - напасти.

Я мечтать не стану

О рабах покорных...

- Еще бы! - подхватил мистер Воган. - Уж конечно, ему ни о чем мечтать не нужно - у него и так все есть. Ведь ему принадлежит замок Монтегю, этих рабов у него пять сотен.

А Смизи все распевал:

Слава за собою

Много бед приносит,

А богатство счастье

От людей уносит...

- Слышишь, Кэт? Как он умеет выражать тонкие чувства!

- Чувства и выражения тонки, но ни то, ни другое ему не принадлежит, - не без сарказма заметила Кэт. - Впрочем, раз он их разделяет, это почти то же самое.

- А какое имение! - вернулся мистер Воган к теме, интересовавшей его больше, чем благородные чувства, которыми была полна песенка. Иронического тона дочери он не заметил. - Просто великолепное имение! Лучше трудно сыскать, смею тебя уверить. А если присоединить его к нашему, то получится самое крупное поместье на всей Ямайке. Да что я говорю - на Ямайке! Во всей Вест-Индии! Слышишь, дочка?

- Слышу, папа. Но разве мистер Смизи собирается покупать Горный Приют? Или это ты думаешь купить замок Монтегю?

Кэт говорила нарочито простодушно. Она отлично знала, куда клонится разговор, и ее раздражала неопределенность, становившаяся для нее невыносимой. Ей хотелось все окончательно выяснить и решить. В этом ее желания вполне совпадали с отцовскими.

- Ах ты, плутовка! - сказал отец, довольный, что разговор сам собой перешел на нужную тему. - Ну, ты прямо попала в цель! Ты угадала, Кэт: речь идет о продаже, только мы оба с мистером Смизи покупатели. Он собирается приобрести Горный Приют, это верно. Но чем он собирается заплатить, как ты думаешь? Угадай-ка!

- Право, папа, понятия не имею. Но, во всяком случае, мне будет жаль расстаться с нашим домом. Хотя теперь и здесь мне нечего ждать радостей, все-таки в другом месте я буду, мне кажется, еще несчастнее.

Мистер Воган был слишком увлечен ходом своих мыслей и не заметил, как явно подчеркнула Кэт слово "теперь". Не понял он и скрытого смысла слов дочери.