Михаил Швецов - Врать или не врать? – II

Русские, вогулы, татары и др. в зоне Урала жили изначально. И в XIV веке они были христианами. В эпоху после крушения Великой Русской Империи, при Романовых, старые названия мест и населённых пунктов на финском и коми сохранялись или менялись на русские. В любом случае новым царям можно было бы в качестве «заслуги» перед народом приписать и «христианизацию» «язычников». Кстати, всем известные вогулы, такие ли уж язычники? ФН отмечают, в частности (24):

«С. 333. Народ Манси известен в русской истории, и жил в среднем течении Волги. Их называли также пелымскими вогуличами (см.: Чагин Г.Н. На древней Пермской земле. М., 1988). То есть пелымскими волжанами? Воглый = влажный — Волга».

Благодаря авторам (45), Орёл-городок представляет для нас интерес не меньший, чем Чердынь. «С. 125. Кроме резчиков по кости, в Орле-городке жили коми-пермяцкие гончары. Посуду они делали на гончарном круге, освоив русскую гончарную технику. На днищах сосудов гончары ставили клеймо в виде птичьей лапы, напоминающее тамгу (тамга — знак собственности) родановской культуры древних коми-пермяков. Конечно же, в Орле — городке работали и русские гончары, которые изготовляли традиционную столовую посуду (горшки, кувшины, сковородки, миски, тарелки), предметы туалета (рукомойники-водолеи), глиняные игрушки, а также изразцы».

Рисунки на странице 125 этой книги способны, вероятно, потрясти и самих ФН. Оказывается, на дне гончарных сосудов из Орла-городка ставились клейма, очень похожие на катарские кресты. Если знать, что на могильных плитах катаров с юга Франции также имеется резьба по типу отпечатков птичьих лап, то уместно будет суждение о схожести Строгановской и катарской культур. Точнее, наследие Строгановской культуры — это остатки той культуры, которая питала и катаров.

Замечание авторов будет полезно нам и в следующем путешествии: «С. 126. Ранние красноглиняные терракотовые изразцы украшались рельефными сюжетными композициями в виде военных сцен из жизни Александра Македонского (в XVI–XVII вв. на Руси был популярен роман «Александрия», приписываемый Калисфену, о походе Александра Македонского в Египет; учёные полагают, что именно этот роман мог послужить основой ряда сюжетов русских печных изразцов), птиц, коней, барса под пальмой и т. д.»

А если всё же представить, что какие-то русские из Египта очутились на Урале — разве это невозможно в условиях былой глобализации по-владимирски? Только ли одной немилостью или наказанием со стороны власти можно объяснить появление здесь искусных дел мастеров?

Едва ли наше путешествие в пермскую химерическую историю можно считать законченным. Цель того, что здесь написано, состоит не в том, чтобы отпугнуть неуверенных, несведущих в собственной истории, сколько в том, чтобы их и других заинтересованных привлечь к поиску истины, также и тех, для кого жить и пользоваться плодами чужой славы сродни воровству и преступлению. Мыслящие люди Пермского Края, сумевшие с помощью духовного развития преодолеть в себе свойства Гомо советикуса (в просторечии, гомососа), описанного А. Зиновьевым, возможно, захотят высказаться по теме Великой Перми и причастности святого Стефана Пермского к нашей старинной жизни (в том числе и в этом периодическом издании). Тем, кто забыл, напомню: «Гомосос стремится помешать тем, кто нарушает привычные формы поведения, холуйствует перед властями, солидарен с большинством сограждан, одобряемых властями». Анатолий Кузнецов (36), чудом переживший голодомор тридцатых годов прошлого века на Украине и ужасы немецкой оккупации в Киеве, мог бы добавить к этой характеристике следующее: «По-видимому, чисто восточное состояние, когда человек, не убив, не украв и так далее, тем не менее не может позволить себе быть естественным, должен всю жизнь очень обдуманно, осторожно высказываться, скован вечно, хронически, до гроба — и бледнеет от страха уже при одной мысли, что в любой момент, в любую секунду жизни не гарантирован от того, что «придут», «будут проверять», «чистить», «обыскивать», засекут, что он сболтнул лишнее, заподозрят его в непозволительных убеждениях и мыслях».

Тем, кто захочет поделиться соображениями по существу вопроса, напомню об одном важнейшем открытии ФН: у нас, россиян, вследствие коварства всем известных Романовых, «засланцев» Запада, не осталось ни одной подлинной исторической летописи, включая и «Повесть временных лет» Нестора. Придётся перенести и это, если пережили голодомор и гомососа в себе. Решения есть. «Ищите рядом!» — вот она великая формула Эдуарда де Боно (37), которая помогала и помогает ФН и не только им делать открытия.