Томас Рид - Переселенцы Трансвааля

Ввиду этого он решился скорее отправиться в путь по направлению к лагерю, который, по его расчетам, должен находиться в шести-семи милях.

Разорвав на несколько частей свой носовой платок, он перевязал ранки на ногах и руках, предварительно вытащив из них длинные колючки, зарядил роер и отрезал хвост у буйвола, как доказательство своей победы над животным, так далеко завлекшим его от стоянки каравана.

Ему очень хотелось воспользоваться громадными, удивительно красиво изогнутыми рогами буйвола. Такой трофей интересно было бы и сохранить. Но, во-первых, некогда было снимать их с головы животного, а во-вторых - и тащить такую тяжесть ему было не по силам. Пит устал до такой степени, что с трудом мог нести даже ружье.

Привязав хвост буйвола к дулу роера, молодой человек хотел распроститься с местом, где он пережил столько сильных ощущений, но тут вдруг встретилось новое затруднение: куда идти? В какой стороне находится лагерь?

Раньше ему и в голову не приходило это, и только теперь он понял, что заблудился.

Открытие этой грустной истины сильно огорчило молодого человека. Куда же, в самом деле, направиться? Необозримые линии зеленого луга повсюду сливаются с синевою неба.

Пит снова забрался на муравьиный холмик и начал обозревать окрестность. Он рассчитывал увидеть вершины деревьев, окаймлявших реку возле лагеря, но как он ни таращил глаза, даже громадного баобаба не было видно, не говоря уже о более мелких деревьях.

Правда, и баобаб отличался более шириною, чем вышиною, но все-таки на открытом месте его можно было видеть издалека. Значит, Пит находился довольно далеко от лагеря, если не замечал нигде даже такого гигантского дерева. Это было очень неутешительно и доказывало, что ему долго придется отыскивать место стоянки каравана. Прежде всего необходимо было сообразить, в каком направлении идти, чтобы не забраться куда-нибудь еще дальше.

Следовательно, нужно сначала сориентироваться. Пит призвал на помощь все имевшиеся у него познания и принялся соображать.

- А солнце-то! - вдруг воскликнул он. - Я хорошо помню, что оно было впереди нас, когда мы оставили лагерь. Вот оно-то и будет моим путеводителем.

Но тут ему пришло в голову, что солнце не имеет обыкновения оставаться на одном месте. Оно должно было значительно изменить свое положение с тех пор, как началась погоня за буйволами. Значит, и солнце не могло дать верных указаний.

И Пит снова задумался.

"Ну, это все-таки лучше, чем ничего!" - решил, наконец, он и, обернувшись спиною к заходящему светилу, храбро пустился в путь.

Не сделал он, однако, и сотни шагов, как снова остановился и громко расхохотался.

- Отец вполне прав, - проговорил вслух молодой человек. - Он часто говорил мне: "Ах, Пит, как ты еще молод!" - это значит - как ты еще глуп! Я всегда обижался на эти замечания и даже обвинял отца в несправедливости ко мне. Теперь я убеждаюсь, что он говорил правду, называя меня дураком. Ведь не будь я на самом деле дураком, разве мне пришло бы в голову искать путеводитель на небе, когда он находится прямо перед носом на земле. Разве следы, оставленные буйволом и моей лошадью, не могут указать мне пути, по которому я должен следовать? Нет, я дурак, положительно дурак!"

Действительно, как раз там, где шел молодой человек, ясно виднелись на траве два следа - лошадиных подков и копыт буйвола.

Стоило только идти по этим следам в противоположном направлении, чтобы без особенных затруднений достичь лагеря.

Смех Пита вызвал другой смех - резкий и пронзительный. Это был голос гиены, из-за которой Пит лишился своей лошади.

- А, проклятая бестия! - воскликнул он, прикладывая ружье к плечу. - Ты теперь дорого заплатишь за зло, которое мне причинила.

Гиена осторожно прокрадывалась между кустарником, но Пит заметил ее и прицелился. Одним метким выстрелом он навсегда прекратил противный хохот этого отвратительного животного.

Молодой боер с удовольствием увидел, как гиена упала мертвою, но он даже не подошел к ней и, продолжая путь, думал:

"Из-за этой гадины я лишился своей прекрасной Гильди! Ну, теперь я отомстил за нее!.. Однако нужно спешить в лагерь, иначе не попадешь туда к ночи".

Но сказать это было легче, нежели сделать. Солнце начинало скрываться, следы стало трудно различать, а до лагеря, очевидно, еще неблизко, едва ли удастся добраться до него до наступления полной темноты. Во всех окрестностях должно быть много хищных зверей: львов, гиен... Ночевать в таком обществе, под открытым небом, не могло быть приятно и вовсе не входило в планы Пита.