Томас Рид - Смертельный выстрел

- Я хочу сделать ей сюрприз, какого она не получала еще со времени своего отъезда из Штатов, - сказал он. - Я уверен, что теперь она больше испугается меня, чем тогда в старом саду. Она не узнала меня тогда, ну, а теперь... узнает себе на мучение, а мне на торжество. Не сладостно ли чувство удовлетворенной мести?

И, кончив свой восторженный спич, он вернулся обратно к дубу. Подойдя к пленнице, он склонился над ней и смотрел на нее жадно, как смотрит пантера на свою добычу, которая бессильно лежит у ее ног, и которую она может уничтожить в любую минуту. Немного погодя, он наклонился еще ниже и прошипел ей, как змея:

- Итак, Елена, наконец ты в моей власти! В полной зависимости от меня! Ты не уйдешь от меня, как не уйти мыши от кошки. О, как это мне приятно...

Сомнений больше не было! Человек, говоривший с ней, был тот, который отравил всю ее жизнь...

XXXI

Елена Армстронг не отвечала ничего; негодование и отчаяние лишили ее способности говорить. Несколько минут молчал Дерк, как бы наслаждаясь произведенным им эффектом, и, наконец, сказал:

- Знаешь ли ты, кто говорит с тобой? Или я должен сказать тебе это, Нелли? Прости эту фамильярность твоему старому другу. Да, повторяю, старому другу... Ты помнишь, что мы давно встречались с тобой и очень далеко отсюда. Если ты забыла, то я могу напомнить тебе об одном приключении, случившемся во время последнего нашего свидания. Не достаточно ли, впрочем, будет назвать место и время? Это было под магнолией в штате Миссисипи, в десять часов вечера, при свете луны, как и теперь. Ни месяца, ни дня не стоит упоминать; под магнолией я стоял на коленях у твоих ног, под этим деревом ты лежишь у моих.

Он замолчал, но не в ожидании ответа. Елена выносила нравственную пытку молча, и только движение одеяла показывало, как сильно вздымалась от волнения ее грудь, и как трепетало сердце. Это не тронуло того, кто стоял подле нее, а, напротив, доставляло ему величайшее наслаждение. Помолчав еще несколько минут, он продолжал:

- Итак, прелестная Елена, ты видишь, что обстоятельства изменились, и, надеюсь, поэтому ты будешь вести себя сообразно этой перемене. Под деревом в Миссисипи ты отвергла меня; здесь, в Техасе, ты не будешь такой неугомонной, не правда ли?

Ответа не последовало.

- Не желаешь отвечать, обойдусь и без ответа. Помнишь старое изречение: молчание есть знак согласия. Быть может, язык твой в конце концов развяжется, когда ты перестанешь грустить о том, кто умер, о твоем возлюбленном Чарльзе Кленси. Ты, вероятно, читала о его смерти и о том, кто его убил? Все истинная правда, и я могу прибавить, что этого никто не знает лучше меня, потому что собственно я и отправил в Царство Небесное этого джентльмена... я, Ричард Дерк.

Елена вздрогнула от ужаса.

Ричард Дерк заговорил:

- Теперь ты знаешь, кто я?

Она по-прежнему лежала неподвижно и молчала, даже сердце ее как будто бы перестало биться.

- Прекрасно, - сказал он, - ты не узнала меня? Не хочешь ли видеть мое лицо? Зрение - самое острое из всех чувств и наиболее верное. Ты не долго будешь лишена его... Я вытащу тебя на свет.

Он перенес ее из-под дерева и положил на освещенное луной место, затем опустился на колени подле нее и выхватил из-за пояса нож. Видя его в таком положении, можно было подумать, что он хочет убить ее, но вместо этого он разрезал одеяло и, раздвинув в стороны, открыл ее лицо. Прекрасное, но бледное от волнения, оно было полно невыразимого горя и страдания. Но ужаса в нем не было... Елена не боялась ножа. Она желала, чтобы он поскорее кончил ее пытку.

- Я так хотел видеть тебя, - продолжал Дерк. - Теперь, когда это удалось мне, я должен сказать, что ты прекрасна, как всегда, только бледнее. Все это пройдет, и розы снова зацветут на твоих щеках в благодатном климате Техаса... особенно в том месте, куда я намерен увезти тебя. Но ты ни разу не взглянула на меня... я исключительно для тебя вымыл лицо. Ну, взгляни же на меня! Я желаю, чтобы ты полюбовалась им, хотя оно, быть может, не так красиво, как лицо Чарли Кленси.

Она отвернулась и закрыла глаза.

- О, не хочешь! И не надо. Наступит время, когда ты не будешь так надменна, и мне не придется умолять тебя. Ты должна знать, Нелли, что ты в полной моей власти... Я могу приказывать тебе, а ты должна исполнять то, что я пожелаю. Никакого зла я не намерен тебе делать, и ты сама будешь виновата, если вынудишь меня прибегнуть к крутым мерам. И неужели ты, зная это, не захочешь примириться со мною? Какая тебе польза горевать о Кленси? Он умер, и твое хныканье не возвратит его к жизни. Ты потеряла одного любовника, у тебя есть другой, который любит гораздо сильнее, чем он любил. Да, Елена Армстронг, я тебя люблю, клянусь Богом, люблю!