Сергей Соловьев - Шлецер и антиисторическое направление

Даровитый восприимчивый ребенок начинает учиться; узнает много нового, чего другие не знают; первое необходимое следствие этого в ребенке — гордость, чувство своего превосходства над другими, желание высказывать это превосходство, хвастаться, щеголять новоприобретенным знанием. Новое, чужое, что им приобретено, имеет для него необыкновенную прелесть; старое, свое, всем известное, всем доступное — не имеет никакой. Ребенок необходимо педант, ибо не имеет силы овладеть новым предметом и овладеть самим собою при пользовании этим предметом и потому носится с ним, всем показывает и хвастает: отсюда страсть употреблять некстати научные положения и слова, страсть употреблять иностранные слова вместо своих, говорить без нужды на иностранном языке, подражать иностранным обычаям, даже и таким, которые ничем не лучше своих прежних. Все это мы видим у русских людей XVIII века, и все это было естественным, необходимым следствием состояния русского общества в допетровское время: чего Древняя Русь не завещала, того новая вдруг из ничего создать не могла; для создания нового, чего именно недоставало Древней Руси, потребны были века.

Существует странное мнение, что так называемый петровский переворот совершился насильственно в том смысле, что противники его выставляли ему разумное сопротивление. Этого не было и быть не могло; известий об этом нет нигде. Человек, который не хотел переменить старого покроя своего платья и сбрить бороды, не рассуждал так: «Неразумно менять свое, приспособленное к климату, на чужое; не может произойти отсюда никакой пользы: одежда должна служить внешним выражением народности» и т. д. Он не хотел изменить покроя одежды и сбрить бороду в силу бессознательного подчинения ведущемуся из старины обычаю, нарушить который он считал грехом. Точно так же и приверженцы нового брили бороды и надевали немецкое платье, бессознательно увлекаясь стремлением к новому, бессознательно подчиняясь силе нового начала, под влияние которого вступал тогда народ русский. Приверженцы нового не рассуждали так: «Правда, что одежда должна служить внешним выражением народности; но у нас на первом плане вопрос: к семье каких народов должен принадлежать народ русский? Он должен принадлежать к семье народов европейско-христианских, а покрой одежды его есть азиатский: следовательно, должен быть изменен; и притом согласие всех европейских народов ознаменовать свое единство одним покроем платья есть такое прекрасное явление, что мы, русские, не имеем права не подражать им в этом».

Недоразумения, споры, искажения фактов происходят от непростительной для уважающего науку человека привычки навязывать настоящие наши воззрения предкам. Чтобы объяснить себе явления петровского времени, мы должны обратиться к современникам Петра. В этом отношении драгоценны известия и взгляды Посошкова, человека из народа, человека неприязненного к иностранцам и потому вполне беспристрастного. Подозрительность, неприязнь к иностранцам ясно видна из его слов: «Не помалу дивлюся и недоумеваюся, что сказываются Немцы люди мудры и правдивы, а учат все нас неправдою; они торгуют торгами и всякими промыслами промышляют компанствами единодушно, и во всяких делах они и свою братию хранят и возносят, а нас ни во что вменяют. Не компанствами ли они и войну чинят, будто нам помогают, а все блазнят нас, а самою истиною, чаю, ради тому, чтоб их одних рука высоко была, а наши всегда б в поношении были и всегда б их за господ себе имели».

Посмотрим же теперь, как этот русский человек петровского времени рассуждает о старине и преобразовании. «Паче вещественного богатства надлежит всем нам пещися о невещественном богатстве, то есть о истинной правде. В немецких землях вельми людей берегут, а наипаче купецких людей; и того ради у них купеческие люди и богаты зело. А наши судьи ни мало людей не берегут и тем небережением все царство в скудость приводят; ибо в коем царстве люди богаты, то и царство то богато. Что то у наших людей за разум, что ничего впрок государству не прочат, только прочат имения себе, и то на час, а государству так они прочат, что ни за что многие тысячи рублей теряют. Не точию у иноземцев, свойственных христианству, но и бусурманы суд чинят праведен, а у нас вера святая, благочестивая, на весь свет славная, а судная расправа никуда не годная, и какие указы ни состоятся, все ни во что обращаются, но всяк по своему обычаю делает. И донележе прямое правосудие у нас в России не устроится и всесовершенно не укоренится оно, то никакими мерами, от обид, богатым нам быть, яко и в прочих землях, невозможно, такожде и славы добрыя нам не нажить, понеже все пакости и непостоянство в нас чинится от неправого суда, и от нездравого рассуждения, и от нерассмотрительного правления, и от разбоев. И какия гибели ни чинятся, а все от неправды».