Юрий Куковякин - История Российского государства в стихах

Изгнав в борьбе Романа, не сохранил народ
К Андрею неприязни, признав его приход.
Однако свою вольность хранил и наперед,
Не позволял глумиться, соизмерял доход.

На юге же в столице все правили князья,
Смещая на престоле друг друга, как нельзя.
Андрея ненавидя, старались быть вполне
Свободными от Севера, жить сами по себе.

Решили заговорщики добиться лучшей доли,
Восстали против Князя, ворвались в его дом.
И в этой обстановке вражды и злобной воли
Убили его зверски, взбодренные вином.

Добро все расхватали, спустили все кругом,
Людей к тому призвали, чтоб грабили сей дом.
Над трупом, в огороде, стоял слуга Козьма,
Оплакивая Князя, он требовал ковра.

Чтоб тело обнаженное укрыть и схоронить,
По божески и в храме, весь ритуал свершить.
На день шестой игумен привез Андрея в храм,
Что в городе Владимире стоял для всяких драм.

С иконой Богоматери был похоронен Князь.
Судьба распорядилась так, отправив «во своясь».
А злые его мстители разграбили казну.
Кто Князем был пожалован, тем сделали войну.

Игумены, служители, чтоб прекратить борьбу,
С иконами восшествуя, молились за страну.
Просили они Бога, чтоб прекратил кутеж
И в этой важной миссии не допустил мятеж.

Пытались летописцы писать про этот год:
Как, почему Андрея вдруг невзлюбил народ?
Ведь он всегда им жаловал дары и серебро,
Был с ними милосерден, делил дань и добро.

Ответ тому явлению давали те князья,
Что, дескать, зло народное искоренить нельзя.
Оно от беззакония, его не укротить,
Одна лишь справедливость могла остановить.

Но этой справедливости
Никто, нигде не знал,
Поэтому все доброе
Народ тот забывал.

Решили во Владимире — без Князя им не жить!
На вече порешили — кому Им стало быть.
Рядились и гадали, остановясь на том,
Что Михаил Георгиевич придет на этот трон.

Боялись горожане, что ростовчане в силе,
И на Руси всей центром себя провозгласили.
Просили Ярополка Владимир защитить,
И параллельно с братом Великим Князем быть.

Владимир оживился, когда Князь согласился.
А по такому случаю устроен был прием.
Иконе Божьей Матери Князь в пояс поклонился.
Был в храм их Златоверхий торжественно введен.

Чтоб не было в том зависти, Ростов сдали Мстиславу,
Что княжил также в Суздале, и было б все к добру.
Но опыта ж не знали, терялось управление.
Растратили доверие народа в ту пору.

В угоду они правили лишь знатному боярству,
А те и их посадники налоги возвели.
Такие, что в той жизни всем жителям, крестьянству
Тяжелую и трудную в ней долю отвели.

Терпя такое бедствие, владимирцы сказали:
«Мы не рабы, а вольные — на то и вас позвали!
Так промышляйте, братья! А нам не надо игова,
Мы призовем Михаила, что родом из Чернигова».

Послы пришли в Чернигов без спроса их князей.
Сказали Михаилу: «Возьми престол скорей!
Ты старший „Мономахов“ внук, тебе мы будем рады.
Спаси нас от тяжелых мук. За то будут награды!»

А братья как узнали, что Михаил придет,
Решили его встретить и возвернуть поход.
Но слабые стратеги к тому же они были.
Устроили засаду, друг друга в ней разбили.

Позднее из Ростова и Суздаля — вдвоем
Послы к нему явились, признав Государем.
«Твои душой и сердцем, — тогда ему сказали, —
И никогда врагами тебе не выступали».

И стал опять Владимир им городом столичным,
С правлением достойным и жизненным приличьем.
Хвалили Бога верного и Матери икону.
И даже Михаилу сулили дать корону.

Но их судьба избавила от жизни этой вольной.
И года не исполнилось, как плакали в покойной
О Князе Михаиле, что рано их покинул,
Душою, милосердием князей всех опрокинул.

Ну, а в России южной, как прежде, воевали.
Один другому, в драке, престол не уступали.
Так унижали Киев, что весь он разорился.
А в той борьбе стать Князем их Святослав добился.

Еще не осушили владимирцы все слезы,
Как пред Златыми Вратами к присяге привели.
Уж нового всем Князя, что не нарушил грезы.
Им Всеволода III-его тогда на трон ввели.