Андре Кутен: Возвращение на Бикини

Собеседник пытался успокоить шефа:

— Судя по докладу лейтенанта Руни, бикинийцы готовы отдать гостю все, что у них есть, даже собственную жену. Они ни в чем не могут ему отказать.

Коммодор не разделял оптимизма начальника штаба.

— Сейчас речь идет о другом, — задумчиво произнес он. — Мы просим их отдать нам все: дома, хлебные деревья, весь остров целиком. Это тяжело, что ни говори.

— Но мы же их освободители, мы вправе получить от них то. чего они не дали бы никому другому. Японцы с ними не церемонились. Они смотрели на них, как на обезьян. Мы же обращаемся с ними, как с людьми, заботимся об их безопасности…

Офицер не ошибся. Одиннадцать алабов, собравшихся на берегу лагуны в доме совета старейшин — открытой веранде под соломенной кровлей, — не оставили без внимания «дипломатию» новых завоевателей. Японцы действовали железной рукой. Едва высадившись на Бикини, они устроили там наблюдательный пункт и объявили: «Все, что здесь есть, принадлежит императору». Жители были обложены тяжким налогом. Солдаты вели себя грубо и надменно, презрительно третируя «дикарей-туземцев». Правда, они не реквизировали здесь землю, как на других атоллах, но приучили островитян не прекословить оккупантам.

Никогда еще чужеземцы не спрашивали разрешения разместить на острове своих солдат. И потом, ради какой цели их просят одолжить остров? Ради установления вечного мира на земле и счастья всего человечества. Отказаться уехать — значит объявить себя врагами свободы и общечеловеческого благополучия.

В вопросе содержалась скрытая ловушка, как почти при всяком референдуме. Нет ни малейшего желания говорить «да», но и невозможно сказать «нет». Желаете ли вы уберечь от несчастий детей ваших освободителей? Да. Значит, вы согласны эвакуироваться с острова. Кстати, новые друзья, уверенные в их миролюбии, уже ответили за них, взорвав коралловый риф. Один из алабов резюмировал создавшееся положение следующим образом:

— Американское правительство хочет, чтобы мы покинули остров. Придется подчиниться.

Никто не решался возражать.

Коммодор вернулся на корабль и передал по радио ответ «царя Джуды»:

— «Если правительству Соединенных Штатов и ученым мира понадобилась наша земля для выработки средств, которые, благодарение богу, послужат для счастья всего человечества, мой народ согласен уехать».

«Уехать» на языке бикинийпев означало «удалиться на время». Таким образом, обезоруживающее добровольное согласие с самого начала зижделось на недоразумении. Кроме того, усыпляющие разглагольствования коммодора обходили молчанием вопрос о том, как долго будет продолжаться эксперимент?

Ни один из алабов не подозревал, что их жертва гораздо серьезнее, чем временная эвакуация. Они думали, что речь идет о кратковременной отлучке, но отнюдь не долголетней ссылке. Старейшины ни минуты не сомневались, что, как только отгремят взрывы, на их островах снова можно будет жить, как прежде. Правительство не скрывало от них правды, оно само еще не ведало, к каким последствиям ведет обладание ядерным оружием. В те времена физики еще были не в состоянии определить масштабы и продолжительность заражения ядерных полигонов. В данном случае вообще не было уверенности, останется ли что-либо от острова, кроме зыбкого радиоактивного месива. Военные не исключали, что этот затерянный атолл исчезнет с лица Земли.

Сроки поджимали. Военно-морской флот США торопился овладеть лагуной и начать, подальше от любопытных глаз, свои таинственные приготовления. Пока рыбачьи лодки снуют под носом, нельзя приступить даже к выгрузке оборудования. Острова должны быть пустынны.

Губернатор приказал ускорить эвакуацию. Начало было положено: согласие бикинийцев удалось получить, не указав им даже нового адреса. Теперь требовалось срочно подыскать им новое прибежище.

Джеймата предложил свои услуги. Ведь он король и располагает другими землями. Разве размещение подданных не его забота? В наследство Джеймата получил кроме Бикини два других атолла — Лаэ и Уджаэ. Правда, там уже живут люди, но ничего страшного, можно потесниться. Король отправился на острова и с жаром убеждал тамошних жителей оказать гостеприимство семьям с Бикини. Он собрал на Лаэ и Уджаэ советы старейшин и вернулся с официальным письменным приглашением бикинийцам.

Откуда вдруг такое рвение? Джеймате представился удобный случай выказать себя благодетелем строптивых островитян и стать хозяином положения. А главное, продукция, идущая на экспорт с Лаэ и Уджаэ, существенно возрастет, если ему удастся основать там новые поселения усердных работников.