О Рогова - Богдан Хмельницкий

- Дружба моя с татарами совсем не мешает панам, - резко возразил Богдан. - Если я не велю, татары не будут вредить ляхам, а, напротив, еще могут принести им пользу. Я их поведу на турок и водружу свое знамя на стенах Цареграда.

Какие доводы не приводил польский посол, Хмельницкий упорно стоял на своем. Наконец, Маховский не выдержал и с сердцем сказал:

- Вижу, что мне не переубедить пана гетмана, присутствие мое здесь бесполезно, прошу позволения уехать.

Он холодно раскланялся и уходил уже из двери, когда Хмельницкий крикнул ему вслед:

- Прошу пана Маховского посоветовать панам утвердить Зборовский трактат!

Выговский поспешно вышел за послом.

- Пан Маховский, - сказал он ему вполголоса, - проиграет, если уедет теперь.

Маховский уже садился в повозку, но, увидав гетманского писаря, остановился.

- Если пан Выговский окажет мне помощь, то я ручаюсь ему за особую королевскую милость.

Выговский вернулся в гетманский шатер.

- Пан гетман поступает неблагоразумно, - шептал он наклонясь к захмелевшему Богдану, - можно дать обещание послу, а затем его не исполнить.

- Не твое дело! - грозно крикнул Хмельницкий. - Знай свою чернильницу и не суйся с советами, когда их не спрашивают.

- Я говорю на пользу пана гетмана! - настаивал шляхтич вспыхнув.

- А я тебе говорю, что ты там стакнулся с этим поляком и хочешь меня поддеть.

- Пан гетман всегда может обидеть своего верного слугу, - проговорил Выговский, принимая смиренный вид.

- Не лезь, когда не спрашивают, - резко оборвал его гетман. - Ступай прочь!

По расстроенному виду его Маховский сразу понял, что дело проиграно.

- Нет надежды? - спросил посол.

- Подождите еще! - отвечал писарь. - У него всегда так: сперва прогонит, а потом пришлет за мной и согласится. Прошу пана в мою палатку.

Действительно, не прошло и часа, как Выговского потребовали к гетману. Долго они совещались. Наконец, писарь вернулся.

- Ну, что? - спросил Маховский.

- Хмельницкого-то я убедил, - отвечал писарь, - он со своей стороны согласен; но с полковниками не так легко сговориться; они твердят, что чернь взбунтуется, что татары нас не послушают и нас же будут грабить. Не лучше ли пана гетмана пригласить в польский лагерь! - заметил Выговский. Там с ним легче сговориться, а тут всякое решение тотчас же дойдет до черни и может нам дорого обойтись.

- Так пойдемте к пану гетману, - сказал Маховский.

Они вошли в гетманский шатер.

- А, пан посол еще не уехал? - весело проговорил Хмельницкий.

- Прошу пана гетмана, - низко кланяясь, сказал Маховский, пожаловать в наш обоз.

- Что скажешь, пан писарь, - обратился к Выговскому Хмельницкий, ехать мне в гости к панам?

- Полагаю, что пан гетман хорошо сделает, если примет приглашение, отвечал писарь.

- Не бывать этому! - крикнул Джеджалык, стукнув кулаком по столу. Что вьешься, как змея, около гетмана?

- Не пустим мы батька! - заговорили бывшие в ставке полковники. Только не хватало, чтобы и он остался в польском лагере.

- Старшины будут договариваться в польском лагере, - возразил Богун. - А как мы поладим с чернью?

- Довольно мы натерпелись под Берестечком, - добавил Довгун. - Пусть паны комисары приезжают к нам. - Что дело, то дело! - подтвердил Хмельницкий. - Пусть паны назначат комисаров, а я передвину свое войско в Белую церковь, там в замке и договоримся.

- Пан гетман всегда найдет благоразумный исход! - проговорил Выговский. - Ничего лучшего нельзя и придумать: в Белой церкви паны будут вполне безопасны от черни.

Маховский нетерпеливо передернул плечами.

- Это недоверие! - сказал он. - Его величество дарует мир, а паны полковники не хотят отпустить своего гетмана на несколько часов в наш лагерь. Это оскорбительно для чести его величества.

- На коленях умоляю принять эти условия! - сказал Выговский, опускаясь на одно колено перед послом и незаметно делая ему знаки глазами. - Невозможно вести переговоры на глазах у черни и у татар. Клянусь, что паны будут безопасны!

Маховский уехал, а Хмельницкий перевел лагерь под Белую Церковь.

- Пан Кисель, я к вам с поклоном, - говорил Потоцкий старику-воеводе, пригласив его в свою палатку, - не откажите опять ехать комисаром к этому вздорному казаку; быть может, на этот раз вам удастся склонить его на наши предложения.

- С удовольствием, пан гетман! - отвечал Кисель. - Только пусть пан гетман мне самому позволит выбрать остальных сотоварищей.

- Пан воевода может выбрать, кого ему угодно. Я вперед одобряю его выбор. Два полка проводят пана до Белой Церкви, пятьсот отборных драгун останутся при пане воеводе в качестве почетной стражи.