Лев Гумилев - Хунну в Китае

Но этим иностранным вмешательством дело не кончилось. В 525 г. восстание перекинулось в Хэси, где некий Моци Чоуну объявил себя императором [360]. В Шаньси, очищенном жужанями, появились хунны под именем ши ху; их вождь Лю Ли-шэн принял титул хана [361]. Но самым грозным оказалось восстание в Хэбэе, возглавленное популярным полководцем табгачом Гэ Жуном, к которому примкнули массы китайского населения. В 526 г. Гэ Жун разбил вэйский карательный корпус, занял г. Инчжоу (Хэцзянь в Хэбэе) и провозгласил себя императором государства Ци. Любопытно, что табгач, ставший вождем китайцев, избрал для своего государства название Ци, наименее «варваризованное» из всех древнекитайских царств, А как мы убеждались раньше, название заключало в себе политическую программу.

В 527 г. власть Гэ Жуна распространилась на весь Хэбэй, северную Хэнань и часть Шаньси. Правительственные войска отступали перед повстанцами.

Причина поражения вэйских войск крылась не столько в снижении боевых качеств воинов, сколько в руководстве из дворца. Так, направляя в поход против Гэ Жуна одного полководца, ему придали в качестве помощника его личного недруга. Полководец просил доверить операцию кому-либо одному из них, но юный император оставил в силе оба назначения, и соперники-полководцы погибли вместе с вверенной им армией [362]. Этот эпизод показывает, что безответственность и беспринципность придворных превратилась в национальное бедствие. Пользуясь слабостью противника, Гэ Жун осадил город Е.

И вот тут в историю вошел последний яркий представитель эпохи и носитель «духа времени» — Эрчжу Жун. Это был «вождь племени», очевидно сяньбийского, осевшего в Шосяне, в северной Шаньси [363]. Род Эрчжу, подобно другим знатным сяньбийским родам, получил большие земельные владения, и былые старейшины стали латифундистами. Эрчжу Жун, не удовлетворенный спокойной жизнью, в 527 г. продал свои земли и на вырученные деньги нанял бродивших без дела солдат. Принимал он к себе, очевидно, с большим выбором, потому что его средств хватило всего на 7 тыс. человек. Зато это были отборные вояки. С этим отрядом в 528 г. он выступил на защиту престола и около Е напал на стотысячное ополчение Гэ Жуна. Как не раз бывало в истории, крестьянское войско при сильном ударе рассыпалось и покинуло вождя, попавшего в плен. Эрчжу Жун и не стал преследовать бегущих. Он удовлетворился тем, что доставил Гэ Жуна в Лоян, где тот был казнен. На этом закончилась народная война против деспотического режима императрицы Ху [364].

Теперь попытаемся предложить осмысление событий. Гэ Жун возглавил поколение «детей» из народных масс и выступил против своих вельможных сверстников. Эрчжу Жун, возросший на окраине империи, по складу относился к поколению «отцов», т.е. остался сяньбийцем. Но к себе в войско он навербовал не членов рода, а «внуков», т.е. молодых людей смешанного происхождения, без домашнего воспитания, без традиций, принципов и даже без воспоминаний о таковых. По существу его отряд был бандой профессиональных убийц, кондотьеров, но ведь и при конце славной династии Хань такой же кондотьер Лю Бэй таким же образом подавлял крестьянское восстание «желтых повязок». И так же, как Лю Бэй не ужился с Цао Цао, Эрчжу Жун, по смыслу истории, должен был поссориться с императрицей Ху и ее придворными, которых он спас от ярости народной. Разрыв был неизбежен потому, что императрица, ублажая себя, вела страну к краху и не имела ни ума, чтобы это понять, ни реальной военной силы, чтобы себя защитить, а Эрчжу Жун обладал и тем и другим. Поэтому события покатились, как лавина.

Правительство императрицы Ху было предельно непопулярно в стране. Но инерция власти и разобщенность подданных, уже лишенных былых племенных связей, позволяли придворным и чиновникам по-прежнему пользоваться благами своего положения, тем более что угроза крестьянского восстания была устранена. Единственной реальной силой в стране был отряд Эрчжу Жуна, усиленный после победы над повстанцами приливом добровольцев, авантюристов, людей нищих, но честолюбивых и алчных. Среди них оказался китаец Гао Хуань, снискавший к себе симпатию вождя усмирением ретивого коня, а затем ставший его советником. Именно Гао Хуаню приписывается программа замены разложившегося правительства военной диктатурой [365]. Эрчжу Жун этот план принял без опасений за свою жизнь, договорился с несколькими принцами Тоба и даже с самим юным императором, который так страдал под игом материнских любовников, что предпочел покровительство полководца. В 528 г. Эрчжу Жун двинулся на столицу спасать императора от фаворитов. Ху немедленно отравила «любимого» сына и объявила императором трехлетнего внука, но это ее не спасло. Эрчжу Жун без сопротивления вступил в Лоян, арестовал регентшу, ее внука и около 2 тыс. чиновников и провозгласил императором принца Тоба Цзы-ю. Засим последовала расправа. Регентшу и ее внука бросили с моста в воды Хуанхэ, а арестованные чиновники были изрублены конниками Эрчжу Жуна, после чего была объявлена общая амнистия.