Валуев Валерьевич - Лишенцы в системе социальных отношений

Последний всплеск интереса общества к лишенцам был связан с обсуждением проекта Конституции СССР в 1936 г. После опубликования проекта основного закона на местах было организовано его „всенародное обсуждение“. Большой интерес вызывала 135-я статья, в которой говорилось о всеобщем избирательном праве. Это положение вызывало недоумение и нередко — отрицательную реакцию. Большинство граждан воспринимали лишенцев как врагов общества и государства, людей которые являются помехой на пути страны к „светлому будущему“. В материалах Западного обкома партии посвященных обсуждению проекта Конституции отмечалось, что „на любом собрании, во время бесед, читок и т. п.“ очень часто звучит вопрос: „Почему попам и кулакам предоставляют права голоса — они враги народа?“ [559].

В кампании по разъяснению главных положений нового основного закона были задействованы значительные кадры партийных и советских работников, пропагандистов, учёных-правоведов. Многие из них старались доказать и обосновать необходимость большей демократизации избирательной системы и отмены института лишения прав голоса. Профессор Смоленского педагогического института В. Н. Русских писал в статье, посвященной новой Конституции: „Существенно важным является, что тот, кто был раньше урезан в правах на получение высшего образования, в выборе профессий, усовершенствований по окончании высшего учебного заведения, получает полное право на это. Доступ к знаниям, к наивысшим достижениям человеческого ума становится возможным для каждого без ограничения… Таким образом, если раньше права некоторых групп населения были ограничены, что вело к известной отчуждённости и неудовлетворённости, то теперь все получают равные права“ [560].

Местные руководители убеждали рядовых граждан, что предоставление избирательных прав лицам, которые были раньше их лишены, не несёт большой опасности для общества и государства. Выступая на собрании, посвященном обсуждению проекта Конституции в селе Клушино Гжатского уезда председатель колхоза Егоров, в частности заявил: „Здесь некоторые колхозники задавали вопросы о том, как нам быть дальше с кулаками: принимать ли их в колхоз, давать ли равные со всеми нами избирательные права и прочее? Они справедливо опасаются, но эти товарищи не учитывают и другого. Ведь партия наша и правительство перевоспитывают таких людей, у них в душе тоже большая ломка идёт. Один мой знакомый Клюев, вы его, наверное, знаете, был выслан на Урал. Так вот, теперь он пишет, что совсем переродился, честным трудом завоевал себе доверие и все права. Его там приняли в колхоз. Зовёт к себе, уж очень хорошо они там живут“ [561].

Некоторые из принимавших участие в обсуждении проекта Конституции предлагали сохранить ограничения в избирательных правах для некоторых категорий населения. Особенно часто звучали требования не давать избирательных прав служителям культа. Старший народный судья Жуковского района И. А. Кузьмин писал в заметке, присланной в „Рабочий путь“: Статья 135 проекта предоставляет право участвовать в выборах и священнослужителям (попам, дьяконам и т. д.), которые до сих пор живут нетрудовыми доходами. Нужно ограничить их в этом, не дать возможности участвовать в выборах и быть избранными» [562].

4 июля 1936 г. в «Рабочем пути» под рубрикой «Всенародное обсуждение проекта Конституции Союза ССР» была опубликована заметка «Две поправки» некоего И. Чикина. Он писал о статье 135: «Ну а как быть с представителями служителей религиозного культа… Я считаю, что звание гражданина СССР оправдывает только тот, кто в своей жизни приносил и приносит своим трудом общественно-полезные ценности для советского общества. Служители же религиозных культов, наоборот — приносят своим трудом общественно-вредные „ценности“, мешающие преодолевать отсталым слоям трудящихся в их сознании — пережитки капитализма…». Отмечая далее активную борьбу партии против «религиозных пережитков», автор предлагал в конце 135 статьи Конституции сделать следующее добавление: «…а также служителей религиозных культов, деятельность которых является их специальной профессией» [563].

Изучение и анализ материалов, в которых нашли отражение проблемы взаимоотношений лишенцев и общества, позволяют сделать ряд заключений и выводов. Прежде всего, следует отметить, что отношение общества к лицам, утратившим права голоса, было неоднозначным на протяжении всего периода существования института «лишенчества». До середины 1920-х гг. лишенцы в большинстве своём ещё не считались «отверженными» или «изгоями». Часто лишенцы, особенно сельские находили поддержку среди своих соседей, товарищей по работе. Нередко сельские сходы и собрания трудовых коллективов обращались в органы власти с ходатайствами о возвращении избирательных прав тому или иному гражданину. Таким образом, они становились своеобразными «коллективными гарантами» его политической лояльности.