Станислав Акиньчиц - Золотой век Беларуси

Одновременно повсеместно стали появляться переводы Библии на национальные языки. В 1466 году в Страсбурге была издана Библия на немецком языке, а через 5 лет - первая итальянская Библия и французский перевод Нового Завета. В 1475 году вышла в свет чешская Библия, затем голландская и каталонская (язык одного из государств на Пиренеях).

Эразм Роттердамский спустя два десятилетия писал: "Я хотел бы, чтобы Библию перевели на все языки, чтобы её читали и понимали не только шотландцы и ирландцы, но также турки и сарацины. Я хотел бы, чтобы пахарь, напевал стихи из Библии, идя за плугом, ткач повторял их под жужжание веретена, а путешественник, отправляясь в дальний путь, коротал время за евангельскими рассказами". И это желание находило живой отклик в сердцах многих современников, стремившихся углубиться в мир Божьего откровения, прочитать и понять Книгу книг.

Ещё одно событие всколыхнула Европу в конце XV века. Генуэзский моряк Христофор Колумб открыл новый континент - Америку. Оказывается, есть ещё другие земли, другие народы, которых никто не знал; оказывается, тот мир, к которому привыкла средневековая Европа, - это только часть огромного, ещё не познанного мира.

Страх перед будущим и полное надежды ожидание нового переполняли сердце каждого, кто жил в эту эпоху. Церковь, которая своей деятельностью проникала все сферы жизни европейских народов, должна была ответить на вызов времени и дать ориентиры, так необходимые в ситуации, когда рушится старый, привычный мир. Однако она, далеко отойдя от библейских корней, была беспомощна. Лицемерие церковных лидеров, их идущая в разрез с Евангелием жизнь, побуждали многих искать образ церкви, соответствующей Священному Писанию; искать пути духовного обновления христианства. Джироламо Саванорола, флорентийский монах, наблюдая повсеместное падение морали восклицал: "В первоапостольской Церкви сосуды были из дерева, а служители - из золота; сегодняшняя Церковь имеет сосуды из золота, а служителей - из дерева". Тысячи людей думали также, и поэтому голос, прозвучавший в Виттенберге в 1517 году, отозвался эхом во всём христианском мире.

Вечером 31 октября 1517 года улицы Виттенберга, столицы одного из саксонских княжеств, были заполнены взволнованной толпой, выходившей из замкового костёла после торжественной мессы накануне праздника Всех Святых. Несколько лет назад саксонский курфюрст Фридрих Мудрый, стремившийся сделать Виттенберг - небольшой ещё город на брегу Эльбы - новой столицей Саксонии, конкурентом известному своими ярмарками и университетом Лейпцигу, получил от папы римского право даровать отпущение грехов каждому, кто на празднике Всех Святых исповедуется и примет участие в мессе в замковом костёле. На этот праздник со всей Саксонии собирались желающие получить душевное спокойствие. На несколько дней количество жителей в Виттенберге увеличивалось в два-три раза. Здесь можно было увидеть князей и баронов, мелкую шляхту и виттенбергских горожан. Толпы нищих плелись из-под самого Дрездена; студенты недавно открытого университета торопились замаливать свои грехи; крестьяне съезжались со всей округи целыми семьями, превращая городскую площадь в огромный табор.

И вот вся эта пёстрая, шумная толпа наполнила замковый костёл; люди замолкали, снимая шляпы и колпаки, чтобы набожно отстоять службу, надеясь получить хоть какую-то уверенность, если не в этой жизни, то хотя бы после смерти. Началась месса. Хор монахов из монастыря августинцев запел "Аллилуйя ", и торжественная мелодия зазвучала под готическим сводом костёла. Затем на амвон поднялся монах средних лет в поношенном, залатанном монашеском одеянии. Лёгкий шум пробежал по толпе. "Мартин Лютер, профессор",- прошептал студент горожанину, у которого снимал комнату на чердаке. Мартин Лютер стал на амвоне, достал несколько листов бумаги, исписанных мелким подчерком, и громко произнёс: "Наш Господь и Учитель Иисус Христос говорит: "Покайтесь " Он хочет, чтобы вся жизнь верующих была покаянием". В костёле воцарилась тишина. Брат Мартин говорил о том, что беспокоило многих, собравшихся в этот вечер. "Если вся жизнь должна быть покаянием, то зачем нужны индульгенции? Если за деньги можно получить прощение грехов, то в чём тогда смысл покаяния?" - продолжал монах. С гневом и возмущением Лютер говорил об индульгенциях, о бессмысленных попытках откупиться от наказания; о тех, кто ради личной выгоды обманывает людей, продавая несуществующие билеты в Царство Небесное. Свою проповедь брат Мартин закончил, зачитав 95 тезисов против индульгенций, затем спустился с амвона, вышел из костёла и прибил листы с тезисами к воротам. "Если кто-то может опровергнуть то, что здесь написано, я приглашаю его к дискуссии, здесь, в Виттенберге, или в любом городе Священной Римской империи немецкой нации", - провозгласил он и вернулся на своё место. В костёле вдруг стало шумно: это студенты начали обсуждать тезисы Лютера, поддерживая или опровергая профессора, но большинство людей растерянно молчало. Хор снова запел, месса пошла своим чередом, но сердца сотен людей были взволнованы услышанным словами. Девяносто пять тезисов потрясли город. Несколько дней весь Виттенберг только и говорил, что о проповеди брата Мартина. Уже на следующий день студенты перевели тезисы Лютера с латыни на немецкий язык, а Ганс Люфт, владелец типографии, расположенной вблизи университета, напечатал этот перевод. Многочисленные паломники, пришедшие на праздник Всех Святых, разнесли по всей стране тезисы виттенбергского профессора. Во дворцах и в корчмах начались яростные споры об индульгенциях, о спасении, о покаянии, о Библии, о том, какой должна быть церковь. Проповедь Мартина Лютера стала той спичкой, которая зажгла Германию. Вся страна заговорила о Реформации.