Жорж Садуль: Всеобщая история кино. Том 6 (Кино в период войны 1939-1945)

Разве появление подобных фильмов и возрождение нашего кино как национального искусства были бы возможны, если бы в 1934 году Париж вместо рождавшегося Народного фронта увидел бы, как в свое время Берлин, чистку студий от «евреев и марксистов», организованную каким-нибудь французским Геббельсом? [4] Чтобы познакомиться с фашистскими взглядами на французское кино в предвоенные годы, можно обратиться к «Истории кино» (1954) Бардеша, в которой последний повторяет по поводу французского кино мысли, изложенные им в издании 1943 г. С точки зрения Бардеша, 1935–1939 г.г. были для Франции периодом, когда «авангард» молчал или скатывался до низкопробных коммерческих фильмов, когда деградировали лучшие, когда удачи были исключениями. «Кино, — пишет Бардеш, — часто становилось еврейским искусством: в Париже в эти годы арийцы среди кинематографистов так редки, что можно их не брать в счет совсем. . Это 1936 г., год Народного фронта, диктатура Леона Блюма… Среди продюсеров 82 еврея против 12 арийцев… Киноискусство пало так низко, что не хватает слов, чтобы описать всю мерзость этого падения. Не удивительно, что французское кино постепенно утратило всякий национальный характер…» и т. д.

Материальное процветание национальной кинематографии не является единственным условием для расцвета национального киноискусства. Подъем кинопромышленности не приводит автоматически к подъему кино как искусства. Чтобы возникнуть и получить дальнейшее развитие, национальная школа киноискусства должна стать выразителем чаяний своей нации, своего народа, борющегося за свободу, за хлеб, защищающего или отвоевывающего в справедливых боях свою независимость.

Кинозалами мы называем стабильные кинотеатры, оборудованные 35-миллиметр. аппаратурой. В их число мы не включаем залы, оборудованные узкопленочной аппаратурой, и кинопередвижки.

Под насыщенностью экранами мы подразумеваем количество кинозалов на миллион жителей. Посещаемость — это общее количество зрителей за год.

Эти данные мы заимствовали главным образом из публикаций ЮНЕСКО и из книги Ляпьера «Сто ликов кино». В целом ряде случаев для одних и тех же стран и для одних и тех же лет цифры оказывались различными или противоречивыми: когда данные исходят от промышленников или от правительств, они часто бывают недостоверными.

Количество населения дается по «Малому Лapyccy» (издания 1939 и 1946 годов), статистические данные которого нам кажутся не всегда достаточно точными.

Несмотря на все свое несовершенство, эта таблица, насколько нам известно, является первой попыткой представить рост числа кинозалов и посещаемости, а также подчеркнуть неравномерность развития кинопромышленности в различных странах и на различных континентах. Цифровые показатели таблицы мы дополнили для каждой страны данными, которые поместили в начале каждой из глав, посвященной соответственно той или иной стране.

Без этих условий отдельные удачи некоторых художников не имели ни резонанса, ни будущего. Если народная борьба терпела поражение, ослабевала, приостанавливалась на более или менее долгий срок, национальная школа кино начинала хиреть, переживала разброд или гибла совсем.

После 1930 года кино повсюду становится одним из факторов борьбы за национальную независимость, свидетелем, больше того — участником боев за независимость, в которых оно черпало свою силу и самые свои художественные достоинства.

Не удивительно, что все агрессоры, которые войной или «мирным» путем стремились поработить народ или уничтожить его национальное самосознание, накладывали руку на кино, стараясь его уничтожить или вытравить из него национальное содержание.

В 1939 году исключение на общем фоне составило только французское кино, отвоевавшее благодаря своему ярко национальному характеру и высоким художественным достоинствам более половины французских экранов и имевшее широкую международную аудиторию. В период «странного» мира голливудские (в меньшей степени немецкие) фильмы, как и прежде, составляли до 70, 80, 90 и даже 95 процентов программ кинозалов во многих странах мира. Правда, в этот же период доля национальных фильмов в программах кинозалов многих столиц мира выросла от нуля до 10 и 15 процентов. Но были ли эти робкие ласточки предвестницами весны?