Борис Соколов - Берия. Судьба всесильного наркома

Вообще, Берия собирался радикальным образом преобразовать Советский Союз из фактически унитарного в действительно федеративное государство. Его сын Серго свидетельствует:

"Отец, сторонник единого сильного государства, тем не менее был убежден, что политика, которую проводил в отношении республик Центр, как раз и вредит дружбе народов. А ЦК всегда стремился держать республики "в узде", с чем отец примириться не мог.

Он не раз приводил примеры из прошлого, используя архивные материалы, связанные с имперской политикой царской России. И он доказывал, что в структуре современного государства эти же методы, пусть в видоизмененном состоянии, насаждать ни в коем случае нельзя.

Как- то, знаю, они с Жуковым обсуждали, на каком этапе можно создавать национальные армейские соединения и части (по всей видимости, этот разговор происходил в 1945 или 1946 году, еще до жуковской опалы. — /Б. С./). Спорили долго и пришли к выводу, что как только начнется формирование первой такой дивизии, то этой республики в составе СССР больше нет… Жуков и отец решили, что национальные формирования должны быть лишь декоративные, для парадов. Как, скажем, республиканские министерства иностранных дел. Помню, Жуков убеждал отца:

— Ты, Лаврентий, пойми, как только такие части появятся, например, на Украине или, скажем, в Грузии, конец и армии и Союзу…

Отец смеялся:

— Ну и правильно, если мы душим друг друга… А если серьезно, мы должны подвести всю структуру государства к тому, чтобы остаться едиными для внешних систем, но не давить на республики.

Жуков соглашался, хотя в душе, возможно, и оставались у него сомнения. Но национальные части так и не позволили создать. Отец шутил:

— А чем Гречко не командующий украинской армией? Почему Рокоссовский может министром обороны Польши быть, а Гречко нет? И белоруса найдем…

Но шутки шутками, а мысли о настоящем, а не навязанном штыками Союзе не оставляли его до дня гибели".

Следует признать, что в этом споре двух маршалов был прав Жуков, а не Берия. План Лаврентия Павловича по созданию такого объединения республик, которые выступало бы в качестве единого сильного государства по отношению к внешнему миру, а внутри себя имела бы равноправные республики, со своими армиями, полициями и без решающей роли центральной власти, был откровенно утопичен. В идеале Берия, возможно, имел в виду создать нечто вроде новых Соединенных Штатов Америки, только в Евразии. Для Американского государства, как известно, характерно четкое разграничение полномочий федерального центра и штатов, наделение штатов широкими правами в сфере экономики и самоуправления и наличием у них собственной полиции и территориальной армии. Однако США, как известно, возникли и могли существовать только в условиях свободного предпринимательства. А реформировать советскую экономическую и политическую систему в этом направлении в короткий срок не представлялось возможным. Начинать в таких условиях с укрепления суверенитета союзных республик означало верный путь к развалу государства. Заменой централизованного планирования из Москвы могло стать только централизованное планирование из столиц каждой из республик, а это неизбежно вело каждую из них к отделению из СССР. Но даже если бы такую реформу удалось осуществить, и лишь потом начать предоставлять дополнительные права республикам, не было бы никакой гарантии, что республики, в свое время отнюдь не добровольно включенные в состав СССР, и удерживаемые силой красноармейских штыков и чекистских наганов, не попытаются обрести подлинную независимость, наполнив реальным содержанием декоративные МИДы и опереточные национальные армии.

Попытался Берия достичь и некоторой разрядки в международных делах. Он рекомендовал нормализовать отношения с югославским руководством, возглавляемым Иосифом Броз Тито, и добиваться объединения Германии в качестве буржуазного, но нейтрального государства. Однако все его инициативы были обречены на провал.

Прежде всего против намеченных Лаврентием Павловичем кадровых перестановок в руководстве республик восстал партийный аппарат. На Пленуме ЦК КПСС в начале июля 53-го, участники которого смело клеймили уже арестованного Берию, глава коммунистов Белоруссии Н.С. Патоличев поведал страшную историю, как поверженный глава МВД попробовал подорвать вековую дружбу русского и белорусского народов:

"Это была самая настоящая диверсия со стороны Берии… Впервые в истории нашего многонационального государства имеет место то, когда опытные партийные, советские кадры, преданные нашей партии, снимаются с занимаемых постов только потому, что они русские.