Сергей Махов: Флот Людовика XV

К этому времени «Компания Южных морей» уже была крупнейшим кредитором правительства: из общей суммы долга в 50 миллионов фунтов на ее долю приходилось 11,7 миллиона, 3,4 — на долю Банка Англии и 3,2 — на долю Британской Ост-Индской компании.

Банк Англии вступил в конкуренцию и внес в парламент равноценный проект. Тогда компания повысила свое предложение на 7,5 миллиона фунтов. Еще миллион и 300 тысяч, как утверждалось, пошли на взятки высоким должностным лицам. Энтузиастом предложения компании был, в частности, канцлер Казначейства Джон Айлэби. Но решающую роль сыграло намерение компании обменять срочные и бессрочные долговые обязательства правительства на свои акции. Компания взяла на себя платежи по 85 процентам срочных и 80 бессрочных рент-аннуитетов. Это было расценено как манна небесная, ведь стоимость просроченных бумаг была практически нулевой!

Дебаты в парламенте в феврале 1720 года окончились словесной дуэлью между Джоном Айлэби и Робертом Уолполом, который поддерживал предложение Банка Англии. Чарльз Маккей в своей книге «Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы» излагает речь Уолпола так: « Господин Уолпол сказал, что этот план поощряет „опасную практику биржевых спекуляций и отвлечет нацию от торговли и промышленности. Он вызовет опасный соблазн завлечь и разорить легковерных, принеся их сбережения в жертву перспективе иллюзорного богатства. Основной принцип этого проекта — первостатейное зло; он призван искусственно повысить цену акций за счет возбуждения и поддержания массового слепого ажиотажа, а также за счет обещаний выплат дивидендов от фондов, недостаточных для этого в принципе“. С воодушевлением пророка он добавил, что если этот план удастся реализовать, директора компании станут в правительстве хозяевами, сформируют в королевстве новую и самовластную аристократию и возьмут под свой контроль решения законодательной власти. Если же он потерпит фиаско, в чем Уолпол был убежден, страну ожидают массовые беспорядки и разорение ».

Как показало время, Уолпол был полностью прав. Но его трезвый голос потонул в волне эйфории, накрывшей Британские острова. Пока обсуждался закон, председатель правления сэр Джон Блант развернул мощную рекламную компанию. Лондон наполнился самыми фантастическими слухами о грядущем процветании компании. Говорили о готовящемся соглашении о свободной торговле с испанскими колониями, о том, что компания получает концессию на разработку серебряных копей Потоси в Боливии — самого богатого месторождения мира, о привилегии на торговлю кошенилью, даже о собственной чеканке денег в испанской Америке!

В результате предложение компании было принято, пробил ее звездный час. Акции нового транша стали предметом ажиотажного спроса. 100-фунтовая акция, стоившая в январе 128 фунтов, в феврале продавалась за 175, в марте — за 330, в конце мая — за 550. Рост котировок обеспечивался притоком все новых средств. Это была классическая пирамида.

Но, как и у любой пирамиды, за резким взлетом последовал не менее резкий спад. Все началась с принятия Акта о Королевской бирже, который преследовал цель избавиться от фирм-однодневок путем введения процедуры получения королевского разрешения (хартии) на ведение бизнеса. У «Компании Южных морей» никаких проблем с получением хартии вроде бы не предвиделось — кто же посмеет сомневаться в ликвидности такого столпа фондового рынка? Однако сомневающиеся нашлись. Некоторые парламентарии стали задавать неудобные вопросы: а каково, собственно говоря, обеспечение акций компании, если асьенто предусматривает лишь один заход в испанские колонии английского судна водоизмещением не более 500 тонн? Работорговля? Но ведь ввоз в Америку ограничен 4800 чернокожими в год. Когда стали понемногу разбираться, вышло, что доставка рабов отнюдь не так выгодна, как полагала публика, и даже убыточна [7] Работорговля, конечно же, не была убыточна для самих работорговцев, но государству она приносило мало прибыли. Дело в том, что большую часть чернокожих англичане (и другие) ввозили в обход квот, нелегально. Естественно, контрабанда не облагалась налогом. . Это был первый звонок акционерам Компании Южных морей. Оказывается, ее активы были эфемерны и больше строились на слухах. Директора компании взвинтили цены, однако в сентябре 1720 года цена акций упала до 150 фунтов за штуку (хотя еще в августе колебалась между 750 и 1000 фунтов), после чего толпы народа кинулись к отделениям компании обменивать свои акции на деньги. К октябрю наступил крах.