Кэролайн Финкель: История Османской империи. Видение Османа

Я отправилась в путь по тропе Османов под чутким и внимательным руководством Виктора Менажа, в прошлом профессора турецкого языка в Школе восточных и африканских исследований Лондонского университета. Теперь, много лет спустя, я могу чем-то отблагодарить его за те знания, которыми он со мной делился. Другой Виктор — Виктор Остапчук, — с которым нас объединяет страсть к Османскому Черному морю и сложность его обороны от наступающих с севера держав, много времени посвятил чтению моей рукописи, по мере того как продвигалась работа над нею. Со свойственной настоящему ученому глубиной проникновения в вопрос он высказал множество замечаний, для которых свойственна присущая настоящему исследователю глубина и тщательность, — несмотря на занятость своей работой и карьерой. Но прежде всего я счастлива тем, что вышла замуж за писателя и журналиста — или, вернее, неудавшегося ученого, ставшего журналистом, — который открыл передо мной неоспоримую ценность того, как делать невозможное возможным, и показал, что есть слова, при помощи которых и самые малопонятные вопросы можно объяснить доступно для широкой аудитории. Свою книгу я посвящаю двум Викторам — Вик-и бюзюргу и Вик-и сагиру, — Эндрю Финкелю и нашей дочери Иззи, которая все свои детские годы провела под сенью Османов.

В последние годы наблюдается бурный рост исследований, и на полках книжных магазинов вместе с историями о других периодах и странах можно увидеть книги об османах различного охвата и тематики. Некоторые предназначены для научной аудитории, некоторые освещают лишь ограниченный период времени, некоторые полностью основаны не на турецких или не османских источниках. Моя задача заключалась в том, чтобы дать широкой аудитории современную историю всего хронологического периода Османской империи; моей целью было оспорить слишком упрощенное представление о том, что Османская империя возникла, пришла в упадок и распалась — и это все, что мы должны знать о ней.

Исторические исследования не стоят на месте, и в последние 10 или 15 лет появились захватывающие новые точки зрения и интерпретации. Тем не менее общее современное восприятие Османской империи все еще в большой степени определяется наблюдениями и предубеждениями, содержащимися в европейских источниках, написанных в пылу различных конфронтаций между западными государствами и османами. Характеристика империи как «восточной тирании» или «больного человека», например, ведет происхождение от отдельных периодов времени, когда такие «политические высказывания» служили конкретным целям. К сожалению, они постоянно повторялись и возвращались в научный оборот, как будто охватывают всю историю империи.

Большая часть из того, что считается историческими трудами об Османской империи, на самом деле не всегда научна и добросовестна в том, что касается «истории», и превращает османов и их мир в театр абсурда — парад распутных султанов, порочных пашей, беспомощных женщин из гарема, мракобесов-церковников — стереотипные персонажи, вмерзшие в трухлявые декорации, в которых нет и намека на динамику развития. Рассказывается вечная сказка о враждебном и экзотическом мире, но она не в состоянии проинформировать читателя о процессе, сформировавшем целый мир. То, что эти книги хорошо продаются, свидетельствует о широком интересе к Османской империи, то, что они не базируются ни на более современном историческом подходе, ни на оригинальных источниках, отражает тот факт, что османские историки не часто утруждали себя написанием книг для широкой аудитории. Я надеюсь, что мое «новое изложение» привлечет широкого читателя, и в то же время послужит сдержанной корректировкой, способствующей нашему пониманию связей между прошлым и настоящим и того, как мы оказались там, где сейчас находимся.

Мой собственный подход к османской истории волей обстоятельств окрашен длительным пребыванием в Турецкой Республике, наследнице Османской империи, где я прожила около 15 лет. Прошлое воистину другая страна в Турции, чьи граждане были лишены легкого доступа к литературным и историческим трудам предыдущих эпох, благодаря смене алфавита в 1928 году с арабского письма на латиницу, знакомую в большинстве стран западного мира. В то же время проводящаяся программа, для того чтобы сделать словарь языка более турецким, удаляет из него слова арабского и персидского происхождения — два других компонента той богатой смеси, которая была османским языком, сегодня грозящим стать таким же «мертвым», как латынь. С другой стороны, труды османского периода издаются в современной письменности и с упрощенным языком, позволяющим современным читателям получить некоторое представление о том, что происходило раньше. В противном случае ситуация была бы ужасающей: представьте себе литературный корпус Англии, из которого исключено все, написанное до 30-х годов XX века!