Анатолий Фоменко - Забытый Иерусалим. Стамбул в свете Новой Хронологии

Известно, что отношения Турции и России до середины XVII века были более чем благожелательными.

В 1613 году «султан дал обещание быть в „дружбе и любви“ с Московским государем и стоять вместе на Литовского царя» [32], т. 2, с. 161.

В 1619 году «патриарх (русский патриарх Филарет — Авт .) требовал от донских казаков не только мирных отношений с Турцией, но и приказывал казакам выступить в составе турецкой армии и быть под начальством турецких пашей» [32], т. 2, с. 169.

В 1627 году «отношения с Турцией были установлены записью, в которой говорилось: „За великого государя Мурада КРЕСТ ЦЕЛУЮ, что ему с царем Михаилом Федоровичем в дружбе быть, послами ссылаться без урыва, помогать царскому величеству, а на недругов его и на польского короля стоять заодно. Крымскому царю и ногаям и азовским людям на Московские земли войной ходить не велит“» [32], т. 2, с. 173.

Кстати, турецким послом в Москве в то время был ГРЕК Фома Кантакузин, вероятно, потомок известного византийского императора Иоанна Кантакузина [32], т. 2, с. 170. Похоже, что византийская знать расценивала взятие Константинополя Мухамедом II лишь как очередной дворцовый переворот, столь обычный в Византии, а отнюдь не как иноземное завоевание, порабощение османами, падение Византии. Все эти привычные нам сегодня термины были, по-видимому, придуманы уже позже победы Мухамеда. Придуманы представителями разгромленной им во ВНУТРИУСОБНОЙ борьбе константинопольской латинской партии. Часть из них бежала на Запад, где долгое время пыталась убедить западноевропейских государей выступить в крестовый поход против Византии, дабы освободить ее от «турецкого плена». В ходе этой пропагандистской кампании и были выдвинуты все эти привычные нам сегодня лозунги и представления о якобы «падении Византии» в 1453 году.

Следы прежнего единства Турции и Руси видны, как мы уже отметили выше, хотя бы в том, что в знаменитом штурме Константинополя в 1453 году УЧАСТВУЮТ И РУССКИЕ. Усомнимся в том, что Нестор Искандер — «выдающийся русский писатель XV века», о котором мы уже говорили, — был в войсках Магомета II простым воином. Скорее всего, он принадлежал к руководящему составу османской армии.

Кстати, не была ли женитьба Ивана III на ГРЕЧЕСКОЙ царевне после падения Константинополя его «военным трофеем»?

Считается, что незадолго перед взятием Константинополя отношения между Русью и Византией были прерваны по религиозным соображениям. Русские начали смотреть на Константинопольскую церковь как на униатскую и еретическую. Сегодня у историков принята точка зрения, будто русские не участвовали в войне между Византией и Турцией. Считая и византийцев и турок «плохими». Но давайте посмотрим — как описано Нестором Искандером, — участником штурма! — взятие Константинополя. Его текст включался на Руси в летописные своды и являлся для русских ОСНОВНЫМ источником сведений об этом событии. Как и следует ожидать, Нестор вполне благожелательно говорит о Мехмете II, своем повелителе. Напомним, что Нестор служит в войске Мехмета (Магомета).

В самом деле, открываем цветную вклейку в книге [74], где приведена миниатюра Лицевого Летописного Свода XVI века, изображающая взятие Царь-Града турками-османами. Текст под миниатюрой гласит: «А сам (Мехмет II — Авт .) предивным ополчением и страшным движением по суше и по морю приступив ко царствующему граду; месяца декабря, и повеле бити пушками и пищалями и стенобитными хитростями и приступы градские уготовляти».

Как мы видим, первоначальный текст ВПОЛНЕ ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНЫЙ к Мехмету. А теперь посмотрим — как этот же фрагмент текста звучит в СОВРЕМЕННОЙ публикации, приведенной в [74] на с. 222. Вот эта редакция.

«Он же, БЕЗВЕРЕН СЫЙ И ЛУКАВ, ПОСЛАННИКИ ОТОСЛА, а град повеле биити пушками и пищалями, а ины стенобьеные хитрости нарежати и приступы градцкые уготовляти».

Это, очевидно, другая редакция этого же фрагмента, появившаяся, как мы думаем, не ранее XVII века. Переделка текста очевидно состояла в том, что в исходный, благожелательный к османам рассказ, были вставлены слова, выделенные нами выше заглавными буквами, вроде БЕЗБОЖНЫЙ, ЛУКАВЫЙ и т. п. Они сразу придали тексту яркий оттенок недоброжелательности к османам. Напротив, слова вроде ПРЕДИВНЫЙ, выражавшие доброжелательное отношение, были изъяты. В результате содержание текста формально не изменилось, а отношение автора было заменено на противоположное. Так писалась скалигеровско-миллеровская русская история.