Ольга Агеева - Жизнь после жизни. Что ждет нас по ту сторону…?

Но как бы ни был тот мир похож на этот, не следует забывать, что он порожден наслоением реальности на грезы и грез на реальность. Очень уместна аналогия с рекламным роликом. Вроде бы обычная обстановка, но в ней происходит что-то невозможное — по замыслу режиссера компьютер подрисовывает к студийной реальности что-то невозможное. Только в астральном мире режиссером становится сама душа, направленная «законами» — очень общими и энергичными потоками Высших Учителей.

Учителя как бы формируют костяк реальности, а на самом деле синхронизируют между собой представления разных душ — так становятся возможным «города», «горы» или «дороги», которые видят одновременно все умершие. Кроме того, одна душа может видеть то, что создала другая. Точно так же, как на Земле созданное одним становится видимым всем — но в астральном мире вы можете выбирать: видеть в точности или создавать свое. Два собеседника могут говорить, но в то же время один находится в «дворце», а другой — в «хижине». Хотя такую серьезную несуразицу Высшие Учителя, скорее всего, не допустят — астральный мир развалится от несогласованности видений. Души станут невидимы друг для друга, и каждая из них нарисует свой мир в разных «слоях» или «измерениях».

Обычно речь идет лишь о «дымке», нереальности, неточной форме или прозрачности предметов. Вот как это видит наш собеседник.

Когда я впервые перешел сюда, то был так заинтересован всем виденным, что не размышлял, как следует относиться к видимому. Но позднее начал замечать разницу между предметами, которые на первый взгляд кажутся одинаковыми.

Есть то, что, несомненно, существовало на Земле. Мужчины и женщины, деревья, камни и животные. И есть другие вещи, которые видимы, кажутся осязаемыми, но должны быть, вероятнее всего, мыслеобразами.

Позднее я буду, вероятно, различать и тот и другой вид с первого взгляда. Например, если я встречу здесь человека и мне скажут, что это известный герой романа вроде Евгения Онегина, я буду иметь основание думать, что это лишь мыслеобраз, но настолько жизненный, что он кажется настоящим существом в этом мире разреженной материи. Создание мысли может даже отвечать на вопросы, но оно делает это механически, будто по программе, ибо не имеет души, не имеет реального центра сознания.

Или я вижу странную форму дерева или животного и могу его осязать, но при внимательном изучении они кажутся нереальными. Будто цветы и камни из пластика идеально похожи на настоящие, но, внимательно их рассматривая, можно обнаружить искусственность.

Строго говоря, все виденное в астральном плане — порождение мысли. Но если это строительство не направлено существами высшего порядка, которые согласовывают фантазии многих людей, предмет астрального плана кажется совершенным только его породителю. Любой другой сразу увидит некоторую несообразность. Будто на Земле, когда человек сочиняет историю, все равно останутся какие-нибудь несуразицы, несоответствия, которые внимательный слушатель подметит.

Но это ни в коей мере не относится к образу, по которому человек строит самого себя, и тому, что его непосредственно окружает.

Однажды, после моего переселения сюда, я увидел женщину в греческом костюме и спросил, откуда она взяла его. Она сказала, что сделала сама. А на мой вопрос — как? — ответила:

— Просто сделала образец в уме, и он превратился в мою одежду.

— Как вы его скрепляли? Нитками?

— Не совсем так, как это делается на Земле.

Тогда я взглянул пристальнее и увидел, что одежда состояла из одного куска, подхваченного на плечах булавками с разноцветными камнями.

После этого я сам стал пробовать создавать вещи. Тогда-то мне и пришла идея облачиться в римскую тогу, но я никак не мог припомнить, какой у нее вид.

Когда вслед за тем я встретил своего Учителя и сказал ему о своем желании, он объяснил, как создавать одежду по своему вкусу: нужно представить себе ясно образец одежды, сделать его для себя видимым, а затем — силой желания облечь первичной субстанцией воображаемый образец. И тогда возникнет желаемая одежда.

— В таком случае, — сказал я, — первичная субстанция, как вы это называете, та же самая, из какой состоит мое тело!

Дело в том, что материал, из которой сделана наша одежда, кажется очень тонким, тогда как тела — довольно плотными. Я ведь совсем не чувствую себя прозрачным Ангелом, сидящим на мокрых облаках. Если бы не быстрота, с которой я переношусь через пространства, можно подумать, что мое тело так же плотно, как и прежде. И при этом я нередко могу видеть вас, и для меня вы кажетесь прозрачной.