Алексей Исаев - Пять кругов ада. Красная Армия в «котлах»

В 20-х числах августа о принятых, как выражался Гальдер, «в стратосфере» решениях были поставлены в известность непосредственные исполнители разработанных планов. Наибольшее неудовольствие приказ о повороте на юг вызвал у командующего 2-й танковой группой Гейнца Гудериана: «23 августа я был вызван в штаб группы армий „Центр“ на совещание, в котором принимал участие начальник Генерального штаба сухопутных войск. Он сообщил нам, что Гитлер решил наступать в первую очередь не на Ленинград и не на Москву, а на Украину и Крым. Для нас было очевидно, что начальник Генерального штаба генерал-полковник Гальдер сам глубоко потрясен тем, что его план развития наступления на Москву потерпел крах. Мы долго совещались по вопросу о том, что можно было сделать, чтобы Гитлер все же изменил свое „окончательное решение“. Мы все были глубоко уверены в том, что планируемое Гитлером наступление на Киев неизбежно приведет к зимней кампании со всеми ее трудностями, которую ОКХ хотело избежать, имея на это все основания» [33] Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск.: Русич, 1999. С. 267. . Гудериану было, конечно, легко рассуждать о продолжении наступления на Москву — растянутый фланг ударной группировки защищать пришлось бы не ему, а 2-й армии Вейхса. Более чем полумиллионная группировка Юго-Западного фронта на правом фланге битвы за Москву могла стать весомым фактором в пользу советской стороны. Командование РККА уже продемонстрировало свой наступательный, агрессивный характер и тем самым заставило противника потратить время на поворот на юг.

Советское командование решило оборонять выступ, образовавшийся в результате успешного наступления группы армий «Центр». Обороняемый войсками Юго-Западного фронта рубеж Днепра и Десны выдавался вперед на запад, охваченный с севера 2-й армией Вейхса и 2-й танковой группой Гудериана. С юга над войсками Юго-Западного фронта нависала пехота на кременчугском плацдарме. Сама по себе оборона выступов не является чем-либо крамольным. Немецкое командование успешно обороняло Демьянский выступ (который с остальными войсками группы армий «Север» соединял узкий Рамушевский коридор) зимой 1941–1942 гг. «Краеугольным камнем» Восточного фронта стал Ржевский выступ, вокруг которого почти год шли упорные бои. Советское командование в 1943 г. удержало Курский выступ. Одним словом, наличие выступа в сторону противника еще не является однозначным побудительным мотивом к отступлению. Киевская позиция имела неоспоримые преимущества, благоприятствовавшие ее удержанию. Фронт обороны опирался на крупную водную преграду, позволявшую до предела растягивать обороняющие ее соединения. Узловым пунктом позиции являлся хорошо укрепленный город — Киев. Киевская цитадель также являлась своего рода магнитом, притягивавшим немецкие дивизии. Тем самым частично решалась одна из ключевых задач обороны — определение вероятных планов противника и точек сосредоточения его усилий. Растянув фронт по Днепру и приняв бой на укреплениях Киева, советское командование могло развернуть крупные силы на фланги для отражения ударов, стремящихся окружить и разгромить войска Юго-Западного фронта. Таким образом, перед нами вполне осознанное (опасность окружения прямым текстом прописана в директиве Ставки ВГК № 001084) решение принять бой и выиграть время. Политический аспект удержания Киева имел в этих условиях весомое, но все же вторичное значение.

Время выигрывать требовалось для накопления резервов, создание паритета по одновременно находящимся на фронте соединениям. Когда немецкое командование столкнулось с второочередными соединениями Красной армии, были достаточно точно расставлены все точки над «i». Ф. Гальдер уже 11 августа писал: «Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс-Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценен. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и, в особенности, на чисто военные возможности русских. К началу войны мы имели против себя около 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий противника. Эти дивизии, конечно, не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование в тактическом отношении значительно слабее нашего, но, как бы там ни было, эти дивизии есть. И даже если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину» [34] Гальдер Ф. Указ. соч. С. 264. . В данном случае число 360 обозначает не общее число соединений на фронте, а количество номерков дивизий. Подобная ситуация заставляла задуматься о стратегии всей кампании. Первоначальная задача уничтожения РККА в больших и малых «котлах» значительно усложнялась. Теперь это надо было делать быстрее, чем на фронт поступали новые соединения. Альтернативой этому было перенацеливание вермахта на разрушение экономики, транспорта СССР. Симметричный ответ — формирование собственных второочередных соединений — немецким командованием однозначно отвергался, так как сохранялась надежда на выигрыш кампании до наступления холодов.