Игорь Ермолов - Под знаменем Гитлера

Система управления указанными административными единицами, в основном, повторяла систему управления, принятую при советской власти, за исключением того, что вся местная гражданская власть курировалась немецкими комендатурами — военной и хозяйственной (Wirtschaftskommandantur — WIKO). Через комендатуры проходили все приказы и распоряжения местных властей, за исключением военных, которые были вне компетенции органов местного самоуправления [121] Шуляков В.А. Указ. соч. С. 25. .

Первичной административной единицей была сельская община, существовавшая в пределах одной деревни. Членами общины являлись все жители деревни, постоянно в ней проживающие. Во главе ее стоял староста, который формально избирался населением, фактически — назначался германским командованием [122] ТЦЦНИ. Ф. 479. On. 1. Д. 641. Л. 98. , иногда — районным бургомистром [123] ЦНИБО. Ф. 1650. On. 1. Д. 129. Л. 16. . Выборы старосты проходили на сельском сходе, присутствовали на котором только мужчины. Как правило, никто из избирателей не осмеливался голосовать против кандидатуры, предложенной немцами. В ряде местностей, например, в западной части Орловской области, даже формальных выборов старост не проводилось. В должностной инструкции для бургомистров и волостных старшин указывалось, что «староста назначается и увольняется старшиной» [124] ГАБО. Ф. 2608. On. 1. Д. 21. Л. 14. , который «несет ответственность за правильное назначение» [125] Там же. . Партизаны, оперирующие в Калининской области, истолковывали выборность старост нежеланием местных жителей добровольно заступать на эти должности. Согласно одному из партизанских донесений, местные жители сел Идрицкого района ввиду этого избирали старост помесячно [126] ТЦЦНИ. Ф. 479. Оп. 2. Д. 13. Л. 38. .

Нередки случаи, когда старостами становились не только лица, обиженные советской властью. По крайней мере докладная записка представителя ПШ на Брянском фронте старшего майора госбезопасности Матвеева и заместителя начальника разведотдела майора Быстрова в ЦШПД от 1.12.42 констатирует, что «обычно старостами немцы ставят... предателей из числа бывших советских работников — председателей колхозов, сельсоветов, бывших членов ВКП(б)» [127] РГАСПИ. Ф. 69. On. 1. Д. 909. Л. 151. . Согласно той же докладной записке, «иногда сельские старосты избираются населением или назначаются немецкими властями из честных советских людей, пользующихся авторитетом у населения» [128] Там же. . Согласно выводам А.Ю. Попова, определенная часть работников советского аппарата управления стала активно сотрудничать с оккупантами, а на должности старост довольно часто попадали именно председатели сельских советов и колхозов [129] Попов А.Ю. Указ. соч. С. 73. . Причем в некоторых случаях бывшие председатели колхозов сами предлагали немцам свои услуги, выдвигая свои кандидатуры на должности старост [130] ГАТО. Ф. Р-1925. On. 1. Д. 10. Л. 15. .

Сельский староста имел обычно в подчинении заместителя, писаря и 1—3 полицейских, являлся полным хозяином в своем селе, регулируя практически все стороны жизни населения. Так, без ведома старосты ни один житель села не имел права куда-либо выехать или пустить кого-либо переночевать. Староста и его подчиненные снабжались удостоверениями о том, что состоят на службе у немцев и имеют право передвижения на территории своей волости без пропусков [131] РГАСПИ. Ф. 69. On. 1. Д. 909. Л. 151—152. . Кроме того, староста имел право свободного хождения по деревне в любое время суток, тогда как для остального населения покидать жилища разрешалось лишь в светлое время суток, как правило, до 18.00 часов зимой, до 21.00 часа летом [132] ГАТО. Ф. Р-1928. On. 1. Д. 5. Л. 36. . За свою службу староста и его аппарат получали зарплату, размер которой зависел от количества населения в деревне. Так, зарплата старосты колебалась от 300 до 450 рублей, заместителя — от 200 до 250 рублей, писаря — от 200 до 300 рублей, полицейского — 240 рублей плюс хлебный паек, около пуда зерна в месяц. Печати сельский староста не имел, заверяя выдаваемые им документы либо своей подписью, либо своей подписью и печатью волостного управления [133] РГАСПИ. Ф. 69. On. 1. Д. 909. Л. 151—152. .

На сельского старосту возлагалась обязанность не только первичного учета населения, но и определения его политической благонадежности, для чего староста вел соответствующую учетную книгу. В отдельных селах старосты по своему личному произволу устанавливали тотальный контроль за всеми сторонами жизни населения, превзойдя в этом даже тоталитаризм, существовавший при советском режиме. Так, в ряде сел Хотынецкого района Орловской области (Алехино, Суханка и др.) старосты запретили девушкам выходить замуж по собственному желанию, выдавая девушек замуж по своему усмотрению [134] Партизаны Брянщины. Т. 2. С. 66. . Что касается произвола со стороны сельских старост, он в ряде случаев также превосходил произвол советских председателей колхозов. Так, в Стародубском районе Орловской области старосты нашли оригинальный способ уклониться от продовольственного налога, распределив причитающийся с них и с полицейских налог между жителями сел [135] ЦНИБО. Ф. 1650. On. 1. Д. 129. Л. 22. . При сборе продналога старосты нередко допускали злоупотребления, завышая налог, свидетельством чему служат многочисленные письменные претензии со стороны волостных старшин и районных бургомистров. Так, старосте д. Жуковка Унечского района Орловской области районный бургомистр Старовойтов писал: «Для Германской армии, по распоряжению начальника полиции, Вы должны были взять в каждом дворе по 1 гусю. Вы же у г-на Болшунова взяли 4-х гусей, поэтому Вы должны выполнить распоряжение нач. полиции и возвратить ему 3-х гусей» [136] ГАБО. Ф. 2608. On. 1. Д. 3. Л. 44. .