Игорь Ермолов - Под знаменем Гитлера

Что касается православия, всего за период оккупации на территории РСФСР открылось около 2150 храмов, в том числе в Орловской области — 108, в Курской — 332, в Белгородской — около 140, на территории современной Брянской — 153 [986], в оккупированной части Ленинградской — 221 [987]. То есть в период оккупации только в России возродилось более 3 % дореволюционного количества православных храмов, не считая культовых зданий других конфессий.

В целом именно оккупация дала толчок к возрождению религиозной жизни в России. Так, по данным А.И. Перелыгина, на сентябрь 1943 г. в СССР насчитывалось 9829 православных церквей, из них около 6500 находилось на оккупированной территории [988]. По оценке Г. Митрофанова, на занятой немцами территории СССР за 3 года открылось около 10 ООО православных приходов, в то время как на территории, не подвергшейся оккупации, до 1988 г. открылось не более 1000 приходов. Еще 4000 приходов отошло к РПЦ после ликвидации униатской церкви в Галиции и Закарпатье. При этом в СССР с 1949-го по 1987 г. было закрыто не менее 8000 православных церквей [989], значительное их количество было снесено или ввиду длительного неиспользования пришло в негодность. В то же время, согласно отчету Чрезвычайной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, ими на всей территории СССР было уничтожено или повреждено 1670 православных церквей [990].

После освобождения оккупированных областей РСФСР значительное количество церквей было закрыто. Так, из 153 церквей, действовавших на территории Брянской области в период ее оккупации, 54 было закрыто под предлогом отсутствия в них штата священников, т.к. многие служители ушли с немцами. Из 108 храмов Орловской области только 23 церкви и 1 молитвенный дом советские власти оставили за верующими [991]. Из поданных с декабря 1943 г. по конец 1945 г. 76 заявлений об открытии церквей власти Орловской области не удовлетворили ни одного [992]. Кроме того, возрождающейся на территории РСФСР церкви с целью недопущения ее влияния на массы запрещалось шефство над детскими домами, госпиталями, распределение поступивших в Фонд обороны денег среди семей красноармейцев, создание касс взаимопомощи, обучение детей религии [993]. Духовенство было обложено налогами, доходившими до 70 % от заработка, тогда как налог при немцах не превышал 10 %'. В свете приведенных сравнений можно согласиться с мнением Б.Н. Ковалева, что ни в довоенный, ни послевоенный периоды советской истории РПЦ не обладала в своей миссионерской, просветительской, социальной и даже богослужебной деятельности многими из тех возможностей, которые были предоставлены ей на оккупированной территории.

Наряду с православием и другими христианскими деноминациями на оккупированных территориях распространялись суеверия, в основном, православной направленности. Так, согласно рапорту лейтенанта госбезопасности В.Ф. Коноплева, в оккупированном городе Великие Луки с 7 по 10 января 1943 г. почти среди всех жителей быстро распространились идентичные «святые письма», написанные от руки [994]. В них содержалось требование дать переписать письмо другому под угрозой, «кто не даст переписать другому, будет проклят» [995]. Как следует из содержания, письма были направлены на активизацию церковной жизни, содержали призывы в обязательном порядке посещать православные церкви, чаще бывать на исповеди, при этом обещали обладателю письма защиту от пуль, неуязвимость при артобстрелах, одновременно призывали от всего сердца прощать ближних [996]. Судя по реакции органов госбезопасности, пропаганда посредством «святых писем» была довольно эффективной, оказывала большое влияние на население.

Таким образом, в оккупированных областях РСФСР произошел всплеск религиозной активности. Религиозность населения, хотя и не достигла дореволюционного уровня, все же по сравнению с довоенным периодом выглядела довольно внушительно. Причем христианство, в основном, православие, стало той силой, которая в период оккупации и проведения «восточной политики» поддерживала национальное самосознание русских. Причем церковь занималась не только богослужебной, но и благотворительной, общественной и образовательной деятельностью. Одновременно роль церкви в поддержании оккупационного режима, коллаборационистских настроений части населения России была довольно значительной.

Гораздо сложнее дать нравственную оценку деятельности религиозных организаций в период оккупации. Здесь следует исходить из того, что деятельность церквей за линией фронта хотя и была в ряде случаев направлена на поддержку германской агрессии, вряд ли могла нанести глобальный вред интересам СССР. Напротив, церковь помогла оставшемуся за линией фронта населению перенести тяжесть оккупации. Нельзя отрицать и то, что именно возрождение религиозной жизни на оккупированных территориях СССР вынудило Сталина и советское правительство создать этому некий «противовес», прекратив политику физического уничтожения религии. Несмотря на частичное закрытие храмов, начавших действовать в период оккупации, значительные ограничения, наложенные государством на многие стороны деятельности церкви, она отстояла свое право на существование, заняв прочное место в жизни советского, а впоследствии — российского общества.