Павел Милюков - История второй русской революции

Первым из июньских уличных выступлений, прервавших мирное течение работы съезда Советов, был захват анархистами типографии газеты «Русская воля» на Ивановской улице. Около 80 людей, вооруженных винтовками, револьверами, ручными гранатами и бомбами, среди белого дня 5 июня ворвались в дом, принадлежавший «Русской воле», и объявили наборщикам и служащим, что явились «избавить их от гнета капиталистической эксплуатации». Когда рабочие не согласились на такой способ «избавления», захватчики выпустили их из дома, заняли помещение и немедленно отпечатали воззвание, в котором заявляли, что они «решили вернуть народу его достояние и поэтому конфискуют типографию “Русской воли” для нужд социализма». Это не значит, что они «борются с печатным словом», они «только ликвидируют наследие старого насильственного режима». На вопросы, кто они такие, захватчики отвечали, что они «социалисты с дачи Дурново» и хотят «на кооперативных началах издавать социалистическую газету». Когда служащие предложили захватчикам спросить «инструкции от Совета», последние заявили, что они «никакой власти не признают и плюют на Совет».

Характерен тот способ, которым было ликвидировано это анархистское выступление. Исполнительный комитет послал своего члена Анисимова для переговоров. Президиум съезда прибавил ему на помощь Каменева и Гоца. Вечернее заседание съезда обсуждало вопрос и вынесло резолюцию: «Категорически осуждая захват.., съезд предлагает... немедленно очистить дом». Правда, в то же время действовали и законные власти. Главнокомандующий округом послал две роты солдат. Два товарища прокурора явились на место действий. Захватчики всему этому противопоставили требование: передать вопрос на обсуждение особой согласительной комиссии, в которую вошли бы как равноправные стороны по два представителя от Совета рабочих и солдатских депутатов, от анархистов, от Совета крестьянских депутатов, от «автономного комитета анархистов» и от партий социал-революционеров и социал-демократов. Вечером действительно комиссия с участием анархистов отправилась для переговоров в Совет. Только увидев, что они окружены войсками, захватчики согласились добровольно уйти из занятого помещения, но поставили условия, которые были приняты: гарантировать им безопасность от самосуда раздраженной толпы. Арестованные при выходе участники захвата были отвезены не в распоряжение судебной власти, а на съезд Советов. Когда туда явились судебные власти, представитель Совета не допустил их до следствия на том основании, что, по соглашению о сдаче, анархистам была «обещана неприкосновенность». Справка, наведенная прокурором судебной палаты Каринским у мини-стра-председателя кн. Львова только подтвердила, что «соглашение» действительно состоялось. Анархистов освободили, даже не переписав по постановлению исполнительного комитета. На другой день «Рабочая газета» — не большевистская — приветствовала «вмешательство организованной демократии».

В самом деле, что преступного сделали анархисты? Они только использовали прецеденты, созданные большевиками и не вызвавшие в свое время ни немедленных протестов со стороны остальных социалистических групп, ни немедленных репрессий со стороны правительства. Еще 13 апреля рабочие завода «Старый Парвиайнен» постановили «реквизировать типографии всех буржуазных газет», и их резолюция была напечатана в официальных «Известиях» (№ 41). Правда в следующем номере редакции (г. Стеклову) пришлось поместить заявление, что эта резолюция, «выражающая мнение одной группы рабочих, не отвечает взглядам петроградского Совета». Взгляды петроградского Совета не помешали большевистской «Правде» печататься в типографии «Правительственного вестника», и первую свободную трибуну в России Ленин нашел на балконе реквизированного большевиками дома балерины Кше-синской. Когда после долгих хлопот поверенному Кшесинской удалось получить приговор мирового судьи о выселении непрошеных жильцов, кронштадтские рабочие постановили: отменить приговор мирового судьи, признать дом Кшесинской собственностью народа и отдать его в распоряжение большевиков. Это решение, санкционированное кронштадтским Советом, проводилось в течение двух недель после наступления срока исполнения приговора (28 мая), и только после двух отсрочек 12 июня партийные организации покинули, наконец, облюбованное ими помещение, немедленно захваченное поселившимися в другой части дома «военными организациями».