Николай Рыжков - Премьер. Проект 2017 – миф или реальность?

Итак, мы осели в «Соснах» и трудились с утра до поздней ночи, стараясь сделать правительственную программу не только теоретически точной, но, главное, оптимально работающей.

Но и другие, как говорится, не дремали…

Впрочем, здесь надо вернуться на три месяца назад — в дни Первого съезда народных депутатов РСФСР, на котором шла активная борьба за кресла Председателя Верховного Совета России и его заместителей. Российская структура Советской власти практически повторяла союзную, в том числе и все ее просчеты. Я уже говорил о своем отношении к Съезду как институту этой власти, не стану повторяться. Скажу лишь, что российский Съезд, подобно союзному, должен был утвердить кандидатуру Председателя Совета Министров республики.

Кандидатур было несколько, причем две — из моей «команды». Я имею в виду моих заместителей Л.А. Воронина и И.С. Силаева. По-прежнему котировался бывший Предсовмина России А.В. Власов. Резко выдвинулся вперед директор подмосковного Бутовского кирпичного завода М.А. Бочаров, очень много сделавший для поддержки Ельцина на выборах в депутатский корпус. Но, похоже, тот понимал, что уровень республиканского премьера должен быть, мягко говоря, несколько выше уровня директора небольшого производства, и не торопился платить ему той же монетой. И Бочаров приготовил себе весомый козырь — заявил, что у него есть своя программа перехода к рынку за 500 дней.

У каждого из кандидатов была если и не отработанная программа, то более или менее внятная позиция по поводу предстоящей деятельности республиканского Правительства.

Скорее менее, чем более, ибо никто из них не оказался полностью готовым к предвыборной борьбе. Но программа Бочарова отличалась поистине фантастической (в прямом смысле этого слова) точностью. Там было расписано все чуть ли не по часам, а уж по дням — это точно. На 20-й день — начало разгосударствления. На 30-й — немедленная реализация заводами неустановленного оборудования. На 20—40-й — продажа основных фондов, земли колхозов, совхозов, промышленных предприятий. На 20—50-й отмена предприятиям государственных субсидий и дотаций. И так далее, грустно перечислять.

Грустно не только потому, что вроде бы серьезным по их должностям политикам, да и всей стране долго этим «цифровым анекдотом» головы морочили, но и потому, что все эти сверхреволюционные экономические откровения, вынесенные на депугатский суд Бочаровым, я уже читал раньше. Еще в начале весны 1990 года в «Соснах» группа Л.И. Абалкина готовила правительственную концепцию к сессии Верховного Совета СССР и в связи с этим знакомилась с огромнейшим числом проектов перехода к рынку, инициативно сочиненных как целыми организациями, так и отдельными учеными. Два молодых экономиста — Задорнов и Михайлов — подготовили к обсуждению в группе программу под названием «400 дней». Ее целью было предложить план радикальных действий для избираемого в марте Президента страны. Однажды после ежедневного вечернего обсуждения принципиальных вопросов экономической реформы мне доложили о существовании такого документа. Я всерьез этого не воспринял и посоветовал не отвлекаться на второстепенные дела.

Однако эта программа каким-то образом вышла из-за забора дома отдыха «Сосны» и через небезызвестного Фильшина попала в руки Бочарову. Тот внес в нее свой «творческий вклад»: заменил цифру «400» на «500», добавил по нескольку дней на каждый этап и, не изменив ни слова, выдал за свой собственный оригинальный проект. Более того, в каком-то сибирском издательстве он выпустил ее в свет под своим именем. И чуть ли не одновременно эта программа, только с цифрой «400», вышла в Москве под фамилиями Явлинского и упомянутых двух экономистов.

В общем, плагиат был налицо, и Явлинский заявил в «Московских новостях»: «Программа «500 дней», с которой Бочаров выступил перед Верховным Советом России, с самого начала задумывалась как союзная…» Явлинский это хорошо знал: он в те дни у Абалкина работал, но, видимо, уже исподволь готовился встать во главе экономической оппозиции союзному Правительству и созревал для перебежки в лагерь Ельцина, а тут — такой досадный казус с Бочаровым, выскочившим первым.

Впрочем, литературное воровство и мелкотравчатая суета вокруг него Бочарову не помогли: в премьеры он не прошел. А Явлинский, напротив, сумел потом при поддержке академика Шаталина, Горбачева и Ельцина сделать себе громкое имя на нереалистичной, экономически иллюзорной теории своих молодых коллег. При поддержке, неожиданной для него самого, ибо в том же интервью он зачисляет академика в свои откровенные противники: «Ну а то, что у сторонников программы «500 дней» будут оппоненты в лице таких видных экономистов, как Абалкин, Шаталин, Ясин, думаю, пойдет на пользу делу». Приятно для себя ошибся в двух последних: они предпочли перейти на сторону экстремистских «500 дней», а Шаталин еще и авторство с Явлинским поделил: стала программа Шаталина — Явлинского!