Владислав Зубок - Неудавшаяся империя - Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева

Вместе с тем война также проявила и уродливые, отталкивающие черты советского общества, отразившиеся прежде всего на поведении советской армии в Европе. В советской системе люди легко превращались из жертв в палачей. Сталинизм унижал и оскорблял человеческое достоинство, поощрял подлость и проповедовал насилие. Многие из призванных в советскую армию бойцов выросли среди уличной шпаны, ничего не знали, кроме жизни в трущобах и фабричных бараках. Их нравственные представления, и без того шаткие, рухнули, как только они обрели власть победителей над побежденными {16} 16 Историк Джон Л. Гэддис пишет, что «по вине Сталина и Гитлера», советские люди выросли в «обстановке жестокости, не имевшей прецедентов в современной истории. Жертвы жестокого обращения и экстремальных условий жизни, многие из них, не колеблясь, проявляли жестокость в обращении с другими» (Gaddis J. L. We Now Know: Rethinking Cold War History. N. Y.: Oxford University Press, 1996. P. 287). . Тысячи советских солдат и офицеров, пересекшие границы Польши, Румынии, Болгарии и Югославии, с бешеным упоением стали предаваться мародерству и пьянству, уничтожать имущество граждан этих стран, убивать мирных жителей, зверски насиловать женщин. Безжалостное насилие над мирным населением, беспощадный погром домов и имущества опустошили Пруссию и волна за волной обрушились на занятые советской армией территории Третьего рейха {17} 17 Эта тема в исторических исследованиях вплоть до 1990-х была практически под запретом. См.: Naimark N. Russians in Germany: A History of the Soviet Zone of Occupation, 1945-1949. Cambridge Mass.: Harvard University Press, 1995; Beevor A. Op. cit. P. 28-31, 108-110; Черняев А. С. Моя жизнь и мое время. М., 1995. С. 132— 133, 191-192; Слуцкий Б. Из «записок о войне» // Огонек. 1995. № 17 (апрель); Письма с фронта Виктора Оленева // Завтра. 1997. № 19; Москва военная 1941-1945. Мемуары и архивные документы. М., 1995. С. 707. . В конце войны советский военный корреспондент Григорий Померанц был потрясен тем, «сколько мерзости может вылезть из героя, прошедшего от Сталинграда до Берлина. И как равнодушно все смотрят на эту мерзость. Если бы русский народ так захотел гражданских прав!» {18} 18 Померанц Г. С. Указ. соч. С . 95, 202, 212. .

Новоявленный патриотизм порождал в победителях чувство превосходства и оправдывал жестокость в отношении к побежденным. Кровавая битва за Берлин стала венцом нового русского культа жертвенной войны и народного величия {19} 19 Tumarkin N. The Living and the Dead: The Rise and Fall of the Cult of World War II in Russia. N. Y.: Basic Book, 1995. P. 88-89; личные наблюдения автора во время посещения Центрального музея Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. и Парка Победы на Поклонной горе в Москве в июле 2004 г. . Пропаганда Победы вытесняла из памяти миллионов подробности этого завершающего войну побоища (излишнего с военной точки зрения, т. к. Третий рейх был обречен), как и жестокого обращения победителей с немецкими женщинами. Культ Сталина принял массовый характер, широко распространившись как среди русских, так и среди людей других национальностей, населявших СССР. Ветеран войны, писатель Виктор Некрасов, вспоминал: «Увы! Мы простили Сталину все! Коллективизацию, тридцать седьмой год, расправу с соратниками, первые дни поражения» {20} 20 Некрасов В. Трагедия моего поколения // Литературная газета. 1990. 12 сент. № 37 (5311). С. 8; Григоренко П. Г. В подполье можно встретить только крыс. М., 1997. С. 288; Померанц Г. С. Указ. соч. С. 150; Aksyutin Y. Why Stalin Chose Confrontation Rather Than Cooperation with the Wartime Allies after the Victory? Some Socio-Psychological Aspects of the Cold War Origins. Paper presented at conference «The New Evidence on the Cold War.» Moscow, January 12-15, 1993. P. 4; Zubkova E. Op. cit. P. 34. . Многие годы спустя фронтовики, ветераны Великой Отечественной войны, продолжали отмечать День Победы как общенародный праздник, и многие из них пили за Сталина как за своего верховного главнокомандующего.

В наступившей мирной жизни положительные и отрицательные последствия войны смешались, утратив свои очертания. Трофеи в виде всевозможных безделушек, нарядных платьев, наручных часов, фотоаппаратов, которые солдаты привозили домой из Европы, производили такое же сильное впечатление, что и американское продовольствие, поставляемое по ленд-лизу. Советские люди, военные и трудящиеся, а также члены их семей, постепенно стали догадываться, что они живут не в самом лучшем обществе в мире, как это им внушалось государственной пропагандой {21} 21 Brodsky J. On Grief and Reason: Essays. N. Y.: Farrar, Straus, Giroux, 1995. P. 3-21; Шерстяной Э. Германия и немцы в письмах красноармейцев весной 1945 г. // Новая и новейшая история. 2002. № 2. С. 137-151; Слуцкий Б. Указ. соч. С. 48-51. . Немало солдат в оккупационных зонах уходило в самоволку. Другие, пользуясь военными пропусками, колесили по всей оккупированной «срединной Европе», сходились с местными женщинами и, переодевшись в гражданское платье, растворялись среди населения. Возвращаться на Родину, нищую и разоренную, им явно не хотелось. Те же самые ветераны войны, которые изводили грабежами гражданское население Европы, стали с пренебрежением относиться к сотрудникам НКВД и Смерша, этих всесильных органов террора. Фронтовики вступали в споры с официальными пропагандистами и не думали отмалчиваться на партийных собраниях. Согласно многочисленным рапортам, красноармейцы и офицеры конфликтовали с местным начальством и даже распространяли листовки с призывами «свергнуть власть несправедливости». Особисты из Смерша доносили о высказываниях некоторых командиров, считавших, что «надо взорвать этот социалистический бардак ко всем чертям». Особенно широко подобные разговоры ходили среди военнослужащих в частях советской армии, расквартированных в Австрии, Западной Германии и Чехословакии {22} 22 Численность советских войск резко сократилась к сентябрю 1946 г. с максимального значения 12,5 млн. человек до 4,5 млн. См.: Weekly Summary Excerpt, September 20, 1946, Effect of Demobilization on Soviet Military Potential // Assessing the Soviet Threat / ed. Kuhn. P. 83; Докладная записка секретаря ЦК ВЛКСМ Н. М. Михайлова А. А. Кузнецову от 19 сентября 1946 г. «О некоторых недостатках политико-воспитательной работы в войсках, находящихся за рубежом СССР» // Советская жизнь. 1945-1953 / Сост. Е. Ю. Зубкова и др. Сб. документов. М., 2003. С. 356-360; Свергнуть власть несправедливости // Неизвестная Россия. XX век. М., 1993. Т. 4. С. 468-475; Померанц Г С. Указ. соч. С. 210; Зиновьев А. А. Русская судьба, исповедь отщепенца. М., 1999. С. 241. .