Юрген Граф - Накануне мировой катастрофы

К сожалению, события, с которыми связаны эти документы, очень мрачны, но их значение настолько велико, что я не могу их от вас скрыть. Речь идет о крысах в Освенциме. 20 июля 1943 года лагерный врач, гауптштурмфюрер СС д-р Вирте письменно попросил Главное строительное управление срочно построить морги в разных секторах лагеря. Перед тем, как отправить трупы умерших заключенных в крематории, их хранили в деревянных сараях, что привлекало полчища крыс. Крысиные блохи, писал д-р Вирте, могут быть переносчиками чумы, а эта эпидемия имела бы «невообразимые последствия как для охраны, так и для заключенных». Избежать ее можно лишь с помощью «гигиенически безупречного хранения трупов и одновременной интенсивной борьбы с крысами» [353].

Две недели спустя, 4 августа 1943 года, Карл Бишофф, начальник Главного строительного управления, написал в ответном письме д-ру Виртсу, что строительство моргов не требуется, так как:

«Штандартенфюрер СС Мруговский [руководитель Института гигиены СС] заявил в ходе беседы с ним 31 июля, что трупы дважды в день, утром и вечером, должны переноситься в морги крематориев, что делает ненужным постройку отдельных моргов в разных частях лагеря» [354].

Какие выводы вы бы сделали из этого письма?

Студент:Что морги крематориев в любой момент были готовы к приему трупов умерших в лагере заключенных.

Ф. Брукнер:И что это означает?

Студентка:Что эти помещения не могли использоваться как газовые камеры.

Ф. Брукнер:Такой вывод действительно неизбежно приходит в голову. Это подтверждается также письмом нового начальника строительного управления, оберштурмфюрера Иотмана, от 22 мая 1944 года. После того, как поступила повторная просьба о строительстве моргов в отдельных секторах лагеря, Иотан отклонил эту просьбу на следующем основании:

«Оберштурмбаннфюрер СС Гесс указывает на то, что в соответствии с его настойчивыми указаниями трупы умерших за день на специально предназначенном для этой цели грузовике увозятся ежедневно в утренние часы, так что при выполнении этого приказа накопление трупов невозможно, поэтому срочной необходимости в строительстве вышеупомянутых моргов нет» [355].

Хотя в этом письме не говорится четко, что трупы отвозили в крематории, контекст не допускает иного толкования.

Особое значение имеет дата этого письма. В период между 17 и 22 мая согласно упоминавшемуся «Календарю…» в Освенцим прибыли 62 000 венгерских евреев и 41 000 из них сразу же без регистрации были отправлены в газовые камеры Бжезинки, а их трупы сожжены.

Студентка:Но это невозможно! Даже если бы газовые камеры работали безостановочно, в них нельзя было убить за столь короткий отрезок времени 41 000 человек.

Ф. Брукнер:Эту несуразицу заметили даже «архитекторы лжи» об Освенциме. По их словам, в этот период был снова задействован один из двух бункеров Бжезинки, который, согласно версии официальной истории, использовался под газовые камеры до строительства крематориев Бжезинки. Не говоря уже о том, что и при помощи этого бункера никогда не удалось бы уничтожить 41 000 человек за шесть дней, введение его снова в действие означало бы, что газовые камеры крематориев все время непрерывно работали с полной нагрузкой и не было места, куда можно было бы отвозить трупы заключенных, умерших естественной смертью.

Студентка:А как объясняют ортодоксальные историки Холокоста документ, только что процитированный вами, согласно которому строительство моргов в разных секторах лагеря не требовалось, потому что «накопления трупов не происходило», иными словами, трупы в любой момент могли быть отправлены в крематорий?

Ф. Брукнер:Да никак! Когда официальные историки узнают о таких смертельно опасных для них документах, они молчат, как могила.

Студент:А если во время дискуссии ткнуть их носом в такой документ и спросить их, какие выводы они из него извлекут?

Ф. Брукнер:Во время какой дискуссии? Ревизионисты не допускаются к дискуссиям в университетах или перед телекамерами.

Студент:И все же, если бы им хоть раз кто-нибудь показал бы такой документ, как бы они отреагировали?

Ф. Брукнер:Покраснели бы, стали глотать воздух, покинули зал, а потом позвонили бы прокурору, чтобы донести на того, кто спрашивал, как на отрицателя Холокоста. «Факты — это тираны, против которых нет аргументов», — есть такая поговорка.