Дмитрий Травин - Модернизация - от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара

Шутки шутками, но из конфликта двух отцов народов выросли в конечном счете весьма своеобразные экономические реформы. Послевоенное развитие Югославии оказалось весьма специфичным. Это была единственная страна в Европе, сформировавшая хозяйственную систему, качественным образом отличавшуюся как от западного капитализма, так и от экономики советского типа, установленной во всех государствах, оказавшихся в политической зависимости от СССР. Несмотря на то что в Югославии у власти стояли коммунисты, страна не удовлетворялась догмами и искала своеобразный третий путь.

Начало становления послевоенной экономики, однако, не предвещало никакого ревизионизма. Освободившие страну партизаны, несмотря на формально резкий разрыв с существовавшим в межвоенный период югославским королевством, на практике лишь развили ту этатистскую линию, которая наметилась еще в 30-х гг.

И без того значительный по размеру госсектор быстро разросся до масштабов всей не очень-то крупной национальной индустрии. Уже в 1946 г. 82% промышленности находилось в руках государства. Такая впечатляющая скорость преобразований определялась тем, что коммунистическая революция в Югославии совпадала с национально-освободительной борьбой. Предприятия, в значительной степени принадлежавшие немецкому и итальянскому капиталу, а также местным коллаборационистам, конфисковали у врага и тут же превратили в государственное имущество. Сопротивляться этому в крестьянской стране слаборазвитого капитализма было практически некому.

Расширение объема госсобственности полностью соответствовало взглядам пришедшей к власти партизанской верхушки. Нельзя сказать, что югославские коммунисты по своему менталитету чем-то принципиально отличались от коммунистов других стран. Догмы у всех были одинаковые, а потому попытки установить директивную хозяйственную систему, основанную в значительной степени на принудительном труде, были свойственны югославам не в меньшей (а возможно, и в большей) степени, чем их соседям по Центральной и Восточной Европе.

Например, хорват Андрийя Хебранг выдвинул идею пятилетнего плана ускоренной индустриализации, основанной на опыте сталинских пятилеток. А один из лидеров югославских коммунистов Милован Джилас в 1948 г. написал статью, в которой хвастался, что через десять лет Югославия догонит Британию по объему промышленного и сельскохозяйственного производства.

Вряд ли являлся исключением из общего правила и лидер югославских коммунистов Иосип Броз Тито. Нет оснований говорить о том, что у него до начала 50-х гг. были какие-то умеренно либеральные взгляды, или о том, что он был человеком ответственным, мало склонным к общему коммунистическому авантюризму. Так, например, в мае 1945 г. он готов был спровоцировать третью мировую войну, идя на острый конфликт с итальянцами из-за Триеста.

Иосип Броз (впоследствии прозванный Тито), родившийся в 1892 г. в простой хорватской крестьянской семье (по матери он был словенцем), не получивший толком никакого образования и перепробовавший массу профессий, прежде чем стать профессиональным революционером, являлся типичным порождением эпохи, поднимавшей из грязи в князи множество людей. Иосип, правда, в молодости успел постранствовать, побывав в поисках куска хлеба в Чехии, Австрии и Германии, а после пленения на войне — еще и в России. Он выучил ряд иностранных языков (говорил на русском, чешском, немецком, киргизском, английском, читал на французском и итальянском), но тем не менее оставался политиком, сравнительно плохо подготовленным для управления государством.

Говорят, что он очень любил раздавать всем поручения и именно за это получил свою партийную кличку: ты, мол, сделай то, ты — то, а ты — то (Tito). Однако умело управлять и раздавать поручения — это все же две разные вещи.

До поры до времени Тито был сильно зависим от советской России. Он работал в Коминтерне, а примерно к началу Второй мировой войны стал секретарем компартии Югославии. Даже жена у него была русской. Пелагею Белоусову он нашел в Сибири во время пребывания в плену. Впрочем, она бросила мужа после того, как тот угодил в тюрьму, где вынужден был провести целых пять лет. Обретя свободу и не обнаружив рядом супруги, Тито таким образом оказался независим как от властей, так и от семейных уз. В дальнейшем у него были разные женщины. Возможно, легкость завязывания отношений приучала его постепенно и к вольности политической жизни.