Стефан Цвейг: Корона и эшафот

Теперь образовались две партии, оспаривавшие друг у друга власть, особу и наследство Марии Стюарт, опираясь — одна на поддержку Англии, а другая — на помощь Франции. Первая партия состояла из баронов и дворянства, а вторая имела во главе вдовствующую королеву и кардинала Битона, католического архиепископа Сент-Андрейского предместья. Генрих VIII между тем счел возможным снова начать осуществление своей мечты относительно Шотландии. Он стал просить руки Марии Стюарт для своего сына герцога Валлийского и объявил, что до достижения возраста юная королева находится под его покровительством. Такие притязания Генриха VIII возбудили народное недовольство. Граф Аранский присоединился к вдовствующей королеве и кардиналу Битону. Взоры шотландцев были устремлены на союз с Францией. Узнав об этом, Генрих VIII объявил Шотландии войну и подверг ее границы страшным опустошениям. Хотя он вскоре умер, национальная партия Шотландии решила войти в более тесный союз с Францией. С этой целью партия дала свое согласие регенту и вдовствующей королеве отослать шестилетнюю королеву во Францию для воспитания и обручения с молодым дофином (наследником) Франции, ее одногодком. Французский двор принял это предложение с радостью. Все теперь приобретали те или другие выгоды. Шотландия приобретала защитника, способного поддержать ее независимость; вдовствующая королева надеялась получить впоследствии регентство, а французский двор видел в этом неразрывном союзе верное средство унять Англию. Но больше всех выигрывало шотландское дворянство, буйному господству которого удаление Марии Стюарт и ее замужество в чужой земле должны были особенно благоприятствовать. В 1548 году французская флотилия Генриха II благополучно привезла Марию Стюарт во Францию. Король Генрих II принял ее, как дочь. Он назначил ей содержание, соответствующее ее сану, и стал воспитывать вместе со своими детьми. Между тем французы помогли шотландцам разбить англичан. После этого между Шотландией и Англией был заключен мир (1550 г.). В течение последующих десяти лет французское господство в Шотландии все возрастает. Вдовствующая королева добилась регентства, и все важнейшие должности, к неудовольствию шотландских дворян, заместили французами.

Подросши при французском дворе, Мария Стюарт необычайно развилась. Она была высока и хороша собою. Ее блестящие глаза дышали умом, ее руки в высшей степени были изящны. Она имела нежный голос и благородную наружность, была исполнена грации, говорила с воодушевлением и вообще была уже чрезвычайно привлекательна. Рано выказались в ней прелести, заставлявшие любить ее и делавшие очаровательным даже самое детство ее. Она была воспитана вместе с дочерьми Екатерины Медичи, под надзором ученой Маргариты французской, сестры Генриха II.

Двор, среди которого выросла Мария Стюарт, был самым великолепным, самым изящным, самым веселым, но вместе с тем самым развращенным в Европе. Сохраняя еще некоторые воинственные обычаи средних веков и в то же время приноравливаясь к эпохе Возрождения, он имел характер наполовину рыцарский, наполовину ученый. Ничто не могло сравниться с блеском и шумом этого двора, введенными еще Франциском I, который привлек к нему весь цвет французской аристократии, воспитывая здесь молодых дворян изо всех провинций в качестве пажей и украсив его почти двумястами молодыми девицами и дамами, принадлежавшими к знатнейшим фамилиям королевства. Вся эта толпа придворных беспрестанно переселялась на берега Сены в роскошные дворцы Фонтенбло и Сен-Жермен, частью выстроенные вновь, частью переделанные Франциском I. Подражая отцовскому примеру, Генрих II удержал великолепие и при своем дворе, которым руководила ловкая итальянка Екатерина Медичи. Последняя привыкла к этому еще при Франциске I, принявшем ее в маленький отряд дам-фавориток, с которыми он ездил охотиться за оленями и нередко проводил время в своих увеселительных домах. Но по большей части мужчины смешивались с обществом дам беспрерывно. Королева и ее дамы присутствовали на всех играх и увеселениях Генриха II и его придворных, сопровождали его на охоту. Король также проводил несколько часов утром и целые вечера на половине Екатерины Медичи.

«Там, — говорит историк Брантом, — всегда находилась толпа земных богинь, одна прелестней другой; каждый вельможа говорил с тою, которая нравилась ему больше всех, между тем как король со своими приближенными беседовал с королевою и занимал разговором королеву дофину (Марию Стюарт) и других принцесс…»