Николай Добрюха - Как убивали Сталина

… Когда до Сталина дошла секретная записка из РККА и письмо ГИРДовцев о возможностях реактивной техники и о тупиках, в которые заходят ее разработки и испытания из-за чиновничьей волокиты, он, по свидетельству замначальника Управления военных изобретений Я. М. Терентьева, тут же вызвал к себе с докладом и объяснениями Тухачевского и замнаркома тяжелой промышленности И. П. Павлуновского. Решение о Реактивном институте было принято и направлено в Совнарком СССР на исполнение немедленно.

Вскоре после вмешательства Сталина 21 сентября 1933 года Тухачевский подписывает приказ № 0113 РВС о создании РНИИ в системе Наркомата по военным и морским делам СССР. А Постановлением Совета Труда и Обороны № 104 СС от 31 октября 1933 года за подписью В. М. Молотова организация Реактивного института возлагается на Наркомат тяжелой промышленности. Так новому делу дается большой ход и государственный масштаб. Королев сразу оценивается руководством страны как весьма зрелый и перспективный человек. Ему присваивается звание военного инженера, соответствующее уровню современного генерал-лейтенанта. Справка от 9 декабря 1933 года удостоверяет, что С. П. Королев действительно является заместителем начальника института с окладом 700 рублей. О таких деньгах тогда можно было только мечтать. Между тем Королеву не было и 27 лет.

Но, как это чаще всего бывает, неожиданные взлеты таят в себе еще более неожиданные падения. И только тот, кто способен не падать духом, достигает еще больших вершин. Это про Королева… Второе пересечение его деятельности с деятельностью Сталина оказалось для него тяжелейшим испытанием… Сталина Королев ценил всегда, но, пройдя через все испытания, он, как это ни странно, только утвердился в своем отношении. И когда объявили о смерти Сталина, переживал так, словно потерял лучшего друга. Об этом свидетельствуют его письма-дневники.

1953 год. 5 марта: «Тревога не оставляет сознание ни на минуту. Что же с ним будет и как хочется, чтобы все было хорошо».

6 марта: «Умер наш товарищ Сталин… Так нестерпимо больно на сердце, в горле комок и нет ни мыслей, ни слов… В самые трудные минуты жизни всегда с надеждой и верой взоры обращались к товарищу Сталину… Его великим вниманием была согрета любая область нашей жизни и работы…»

7 марта: «Не могу ни за что взяться и собраться с мыслями».

8 марта: «Как страшно тяжело на сердце».

9 марта: «Как страшно тяжело… Наш товарищ Сталин всегда будет вечно жить с нами».

То же самое слышала от Королева его дочь. Но вот что она не могла понять: «Отец глубоко переживал смерть Сталина. Так же, как многие другие, он не видел его вины в изломах собственной судьбы… И это писал и говорил человек, прошедший сталинские тюрьмы и лагеря, насильственно оторванный от любимой работы и семьи более чем на шесть долгих лет…»

Да! Королев был в числе жестоко репрессированных в 30-е годы. Однако, когда докапываешься до оснований его ареста, полностью осознаешь причины столь уважительного отношения Королева к Сталину. Это, если не закрывать глаза на все(!), что было…

Не успел 26-летний Королев в соответствии с умопомрачительной в его возрасте карьерой надеть генеральскую форму с двумя ромбиками в петлицах, как ему в начале января 1934 года преподнесли новогодний подарок: освободили от должности заместителя начальника РНИИ. По словам дочери, «приказ об освобождении и одновременной ликвидации своей должности отец впервые увидел на доске объявлений…»

К этому приказу приложили руки заведовавший научно-техническими делами ВСНХ СССР Н. И. Бухарин и М. Н. Тухачевский. По договоренности с ними не переносивший Королева начальник РНИИ И. Т. Клейменов сократил начинающего «организатора космических полетов» до «старшего инженера бригады Е. С. Щетинкова», чтобы не устраивал непримиримых выяснений отношений с руководством. Вдобавок ко всему 11 января 1934 года приказом по личному составу РККА Королева уволили с действительной военной службы в резерв. Но это было только начало самой черной полосы в его жизни, продлившейся около 10 лет.

…В те времена было в порядке вещей писать друг на друга жалобы и доносы. Это настолько вошло в «политическую моду», что, согласно выводам А. Н. Яковлева, председателя комиссии по реабилитации жертв незаконных репрессий, писали друг на друга почти все. Не обошла эта «болезнь» и молодого Королева. Вот слова из его жалобы Тухачевскому на начальника Клейменова от 29 мая 1934 года: «Клейменов не успокаивается и ставит вопрос перед командованием Управления РККА о моем исключении из рядов резерва РККА. Когда это не получается, он ставит вопрос о том, что он не может работать в одном учреждении со мною (хотя сейчас мы непосредственно по работе не связаны)…» То ли жалоба достигает цели, то ли все происходит согласно принципу «разделяй и властвуй», но Клейменов, оставшись начальником, на время успокоился (и даже дал Королеву рекомендацию в партию), а затем вообще «загремел» как «враг народа» и был расстрелян, успев, правда, перед расстрелом «разоблачить» Королева как своего сообщника.