Николай Добрюха - Как убивали Сталина

Я к Брежневу: «Леонид Ильич, имейте в виду, будут пытаться на Вас выйти…» Причем, сказал ему: «Через Галю!» А он: «Да-да! Вот хорошо, что ты меня предупредил». Проходит какое-то время, звонит мне Цуканов, первый помощник Брежнева: «Владимир Ефимович, вот у Вас там сидит ы-ы-ы… так Вы там…» Я говорю: «Георгий Эммануилович, Вам кто это поручил?»

— Да нет… никто не поручал, но вот тут письмо… и Леонид Ильич написал, попросил с Вами переговорить…»

У меня это вызвало такое возмущение и такой взрыв… Я снимаю трубку и говорю: «Леонид Ильич…»

— А Вы могли в любое время звонить ему напрямую?

— В любое! Единственное, что я предварительно звонил в приемную и спрашивал: кто находится у Леонида Ильича? Потому что мой разговор с ним по телефону мог иногда поставить его в неловкое положение, когда кто-то у него сидит, так как или слишком слышно будет, смотря как отрегулирован телефон, или ему будет неудобно отвечать на мои вопросы, или еще что-то… Поэтому я всегда узнавал. И если я видел, что не могу нормально с ним переговорить, я не звонил. Или просил наших ребят из приемной, чекистов из охраны, позвонить мне, когда от него уйдут. И они сразу меня ставили в известность…

И вот, значит, я его спросил… Он сразу: «Ачто?» Я говорю: «Да вот мне позвонил…» Он: «Как? А я что… разве?» Я: «Так вы же Цуканову поручили…»

— Так нет… Я же не тебе. Я ж Цуканову!

— Ну а Цуканов-то ведь мне звонит и говорит, что я вроде того, что… должен что-то исполнить и не принимать слишком жесткие меры… И это, когда следствие еще идет, Леонид Ильич! И я еще не знаю, чем оно закончится. Вы понимаете, это вещь такая, что… Ведь я еще не знаю, к чему следователи придут… Если это Вас интересует, я Вам сразу доложу и скажу: какие будут предложения окончательно. Ну зачем Вам в это влазить? Надо, чтобы Вы были от этого подальше! А Вас в это дело втаскивает Галя. Вы понимаете, что может из этого получиться?

Он тогда согласился, и закончилось тогда все нормально, но, видно, это все-таки произвело на него какое-то неблагоприятное впечатление, и он это запомнил, и крепко задумался…

Впрочем, ему моя самостоятельность, видимо, и до этого уже не давала покоя. И у него уже был свой расчет. Еще и года не прошло после освобождения от власти Хрущева, как он (Брежнев) звонит мне (а он меня звал Володя) и говорит: «Володь, ты как думаешь? Может, тебе пора в нашу когорту переходить?»

Я говорю: «Леонид Ильич, а что Вы имеете в виду, когда говорите «в нашу когорту»?»

— Наверное, он боялся, что с Вашим опытом может повториться то, что было с Хрущевым?

— Да! Да! И поэтому он уже заранее звал, точнее, отзывал меня из КГБ или в секретари ЦК, или, быть может, в замы Предсовмина, или как-то даже в Политбюро ввести, как потом Андропова, чтобы я у него всегда, так сказать, на контроле был.

И вот, когда я сказал «Что Вы имеете в виду?», и он ответил «Пора!», я говорю ему: «Да нет, знаете, Леонид Ильич, еще очень рано… только Пленум прошел, надо, чтобы все, как говорится, утихомирилось, успокоилось, а со мной решить вопрос Вы всегда успеете… Да я еще и не готов. Куда мне на такие посты? Дайте мне еще время получиться и показать себя. Зачем так сразу прыгать? Тем более, еще одно не успел, как следует, освоить, а тут сразу другое… Давайте не будем спешить?»

— А это его, видно, еще больше напугало?

— Ну да. Вы как исследователь судеб всемирно-известных людей не хуже меня это понимаете? Вы совершенно правы. Он, конечно, побаивался, что, если так легко справились с Хрущевым, то с ним еще проще будет! Говорят, «мавр сделал свое дело — и должен удалиться». Так и со мной получилось. Впрочем, это участь всех тайных советников у царей, императоров и вообще у руководящих лиц. Тайные советники очень много о них знают, и цари становятся как бы зависимыми от них. Поэтому от «советников» так хотят избавиться, и тем самым… развязать себе руки.

Вот почему Брежнев всех(!), в конечном счете, отодвинул от себя, как можно дальше: бывшего передо мною Председателя КГБ Шелепина задвинул в ВЦСПС, а меня… так и вообще, можно сказать, сослал на 14 лет на Украину… в «почетном звании» зампредсовмина к Щербицкому. Всех(!) со счетов сбросил… вплоть до того, что и Месяцева из Комитета Радио и Телевидения отправил послом в Австралию. Короче, всех, кто работал со мною и с Шелепиным, убрал и разослал в разные стороны, чтобы ни при каких обстоятельствах не могли против него объединиться.

А все начиналось с того, что на Президиуме (так тогда называлось Политбюро) он заявил, что хочет приблизить КГБ к ЦК. На что я возразил: «А мы что? Действуем как-то отдельно от партии?» И все…