Милтон Шульман - Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте

Все эти разбитые войска практически не сопротивлялись. За тридцать дней апреля западные армии взяли в плен 1650 тысяч человек. Среди них были те, кто поднялся с вермахтом на вершину могущества и пал вместе с ним в пропасть поражения: фельдмаршал фон Клейст, фон Лееб, Вейкс, Лист и даже сам фон Рундштедт.

Со дня первой высадки союзников в Нормандии общее число немецких военнопленных на западе выросло до астрономической цифры – почти трех миллионов. Для тех, кто интересуется подобными выкладками, посчитаем, что за последние одиннадцать месяцев западные союзники ежедневно брали в плен около 9 тысяч немцев. И все это при жизни фюрера. Эта статистика – убедительный ответ любому, кто заявляет, будто Германия не потерпела поражения во Второй мировой войне.

В последние дни апреля отдельные переговоры о капитуляции велись по всему фронту, но обычно на дивизионном или более низком уровне. Кроме вынужденных сдаться в Руре, ни один офицер, командовавший армией или армейской группировкой, еще не был готов последовать примеру фон Витингофа. Типичным примером этого упрямого, бездумного следования кодексу чести было поведение генерал-полковника Бласковица, воевавшего в Голландии. Шестидесятидвухлетний, лысеющий Бласковиц был ярким представителем немецкого Генерального штаба. Канадцы оттеснили его войска к линии Греббе, почти не оставив ему шансов на дальнейшее сопротивление. Однако в руках Бласковица и его гражданского начальника рейхскомиссара Артура фон Зейсс-Инкварта оставался важный козырь. Они контролировали дамбы, защищавшие Нидерланды от вод Северного моря и залива Зейдер-Зе. Если бы канадцы продолжили наступление, немцы без раздумий открыли бы плотины и затопили плодородные земли соленой водой, на долгие годы превратив их в болота.

Чтобы обеспечить продовольствием голодающее население западной Голландии и помешать немцам затопить низменности, генерал Эйзенхауэр 30 апреля послал своего начальника штаба генерал-лейтенанта Беделла Смита на переговоры с Зейсс-Инквартом и Бласковицем. Посопротивлявшись, немцы все же согласились передать продовольствие голландцам, но, когда перешли к вопросу о капитуляции 25-й армии, ни один из двух лидеров не решился взять на себя ответственность. Прекрасно сознавая, что положение безнадежно, а дальнейшее сопротивление только принесет лишние страдания миллионам голландцев, Зейсс-Инкварт и Бласковиц не уступили нажиму Смита. Нацистский эмиссар переложил весь груз ответственности на Бласковица, заявив, что подобное решение может принять лишь военный командующий, а Бласковиц отговорился тем, что не может обсуждать капитуляцию, пока в Германии продолжается вооруженное сопротивление. Механическая кукла, созданная для повиновения, могла только повиноваться, даже когда завод подходил к концу, и она могла свалиться со стола.

Правда, как только вести о смерти Гитлера достигли фронта, высшие командующие, словно дети, отпущенные с уроков, наперегонки бросились сдавать свои армии. Генерал Блюментрит, чья армия защищала сектор между Бременом и Гамбургом, рассказывает, как проходили предварительные переговоры об окончательном прекращении военных действий:

«1 мая меня вызвали к фельдмаршалу Бушу и сообщили, что фюрер мертв, гросс-адмирал Дениц назначен его преемником и моя присяга переносится на Деница. Я заявил фельдмаршалу, что сам не присягну Деницу и не позволю сделать это своим войскам. Затем со мной вышел на контакт генерал-лейтенант Демпси из 2-й британской армии, желавший обсудить ситуацию. Я встревожился и информировал фельдмаршала Буша. Фельдмаршал связался с Деницем, который запретил мне вести какие-либо переговоры, поскольку он сам намеревался вступить в контакт с фельдмаршалом Монтгомери.

Полученный после этой дискуссии приказ защищать Гамбург безмерно удивил меня. Я немедленно отправился в ставку Буша и объяснил фельдмаршалу, что любая попытка выполнить этот приказ – безумство. Я сказал ему, что оборона Гамбурга выльется в бессмысленное кровопролитие и разрушения. Фельдмаршал снова позвонил Деницу, и в ходе этого разговора было решено объявить Гамбург открытым городом.

Я вернулся в Гамбург, где узнал, что Дениц изменил свое мнение. Однако я отказался менять принятое решение. В полдень 2 мая мы связались с британцами и договорились об эвакуации наших войск из города. Я тут же телеграммой известил фельдмаршала о том, что считаю необходимым завершить военные действия и действую с полного согласия всех моих генералов. Мне ответили, что Дениц уже готовится послать делегацию к фельдмаршалу Монтгомери».