Милтон Шульман - Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте

Еще до того, как пожертвовали успехом этого авангарда, приняли решение еще раз попробовать захватить Бастонь. Для этого 5-й танковой армии Мантейфеля послали подкрепления, и рождественским утром пытались сломить сопротивление американских десантников вновь прибывшая 15-я танковая гренадерская дивизия, ослабленная 26-я фольксгренадерская дивизия и части учебной танковой дивизии. Их попытки оказались тщетными. Мощное утреннее наступление разбилось о волю и оружие защитников Бастони. Немцы откатились, истекая кровью, оставляя на поле боя разбитые танки и трупы солдат. В полдень генерал Хейнц Кокот, командовавший этой атакой, обратился к командованию за разрешением остановить бойню, чтобы зализать раны. Ему приказали продолжать, что он и сделал, но Бастонь стояла непоколебимо. 26 декабря танки 3-й американской армии генерала Паттона, прорвавшись с юга, освободили доблестных защитников Бастони.

В северной части арденнского сектора головные танковые колонны 6-й танковой армии СС также оторвались от ядра своей армии, безуспешно пытавшегося угнаться за ними. Продвигаясь гораздо медленнее, чем 5-я танковая армия фон Мантейфеля, один отряд 1-й танковой дивизии СС, тем не менее, 19 декабря подошел к Ла-Глезу, находившемуся милях в двадцати к западу от стартового рубежа. 23 декабря эта группа численностью около полка все еще стояла на том же месте, не в силах пробиться ни на север, ни на запад. Затем командир этого отряда, красивый двадцатидевятилетний офицер СС подполковник Пайпер, получил приказ покинуть завоеванные позиции, отойти на восток и соединиться с основными немецкими войсками. История этого отступления и чувства, охватившие немцев, когда они поняли, что обещанные подкрепления не подойдут, красочно описаны американским офицером майором Х.Д. Маккоуном, который 21 декабря был захвачен в плен отрядом Пайпера.

«К вечеру 23 декабря меня снова вызвали в штаб подполковника Пайпера, – пишет Маккоун. – Он сказал, что получил приказ командующего покинуть позиции и отойти на восток к ближайшим немецким войскам. Он также сказал, что не видит возможности спасти свои танки и отступать придется пешком... Всю ночь с 23 на 24 декабря разрабатывались планы эвакуации из Ла-Глеза. Около трех часов утра пешие колонны пришли в движение... Подполковник Пайпер сказал мне, что должен эвакуировать восемьсот человек... это число соответствовало моим собственным оценкам.

Мы форсировали реку Амблев около Ла-Глеза по небольшому автомобильному мосту рядом с железнодорожным мостом и направились на юг, забираясь все выше в горы. В пять часов утра мы услышали, как взорвался первый танк, а в следующие тридцать минут вся территория, прежде занятая отрядом подполковника Пайпера, превратилась в огненное море. Постаралась небольшая группа, оставленная для уничтожения бронетехники...

Подполковник Пайпер, его штаб и я с двумя охранниками весь день 24 декабря искали путь к соединению с немецкими войсками. После того как мы оставили Ла-Глез, у нас не было никакой еды. Один из младших офицеров угостил меня четырьмя крохотными кусочками сухаря и двумя глотками коньяка... В пять часов вечера, когда смеркалось, колонна возобновила движение по выбранной дороге; мы цепочкой спустились в долину, выдвинув хорошо вооруженный авангард. Восемьсот человек производили так мало шума, что я верил: нам удастся пройти незамеченными в 200 ярдах [18]от сторожевого охранения. Когда авангард приблизился к подножию холма, я отчетливо услышал голос американца: «Стой! Кто идет?» Окрик повторился трижды, затем американский часовой сделал три выстрела. Колонна моментально развернулась, бросилась наверх и через несколько минут уже была на середине холма. Мимо меня прохромал немец, который, несомненно, был в авангарде и только что получил пулю в ногу. Полковник быстро переговорил с ним, но не позволил санитарам сделать перевязку. Раненый встал в строй, так и не получив первой помощи. Авангард прошел по склону полмили, затем снова спустился вниз и на этот раз необнаруженным проскользнул через долину и мощеную дорогу, огибающую холм... Я видел, что подполковник Пайпер выбирает направление движения по разрывам снарядов американской артиллерии, понимая, что американцы стреляют по немецким войскам. Он так же мало знал о нынешней линии фронта с обеих сторон, как и я, поскольку у него не было ни рации, ни связных. Пайпер постоянно сверялся со своей картой, а значит, совершенно заблудился. С тех пор мы двигались то вверх, то вниз по крутым горам, форсируя речушки, пробираясь через густые кустарники, стараясь держаться подальше от дорог и деревень... Офицеры постоянно убеждали подчиненных приободриться и не обращать внимания на усталость. Я нес только пустую фляжку, но по собственному состоянию представлял, как устали люди, идущие с полной выкладкой.