Джеймс Вандеркам - Свитки Мертвого моря. Долгий путь к разгадке

B. Обычаи

Помимо ряда теологических воззрений, общих для ессеев Иосифа Флавия и авторов кумранских текстов, имеется еще одна категория соответствий, касающаяся образа жизни. Несколько моделей поведения, которые у Иосифа характеризуют ессеев, также представлены в свитках.

(1) Неупотребление масла

Иосиф привлекает внимание к тому, что ессеи воздерживались от использования масла, которое втиралось в тело: «Употребление масла они считают недостойным, и если кто-то их них помимо своей воли бывает помазан, то он утирает свое тело, потому что в жесткой коже они усматривают честь, равно как и в постоянном ношении белой одежды» (Война 2.123 или 2.8.3). Историк описывает эту особенность, но не дает удовлетворительного объяснения, почему ессеи отказывались втирать масло в свою кожу.

Из кумранских текстов можно извлечь больше. Согласно им, кумраниты считали, что жидкости являются передатчиком ритуальной нечистоты от одного объекта к другому. Из Некоторых предписаний Торы (4QMMT) мы узнаем: они полагали, что поток жидкости переносит ритуальное загрязнение от одной емкости к другой. Следовательно, покрывая кожу маслом, человек подвергает себя большей опасности загрязнения со стороны нечистых предметов и людей. Поэтому, чтобы избежать загрязнения, сектанты воздерживались от втирания в кожу масла. Как представляется, Дамасский документ касается этого вопроса: «И всякое дерево, камни и пыль, которые загрязнены человеческой нечистотой, со следами масла на них, в соответствие с их нечистотой сделают нечистым того, кто их коснется» (Дамасский документ 12.15–17). По-видимому, смысл здесь в том, что само по себе масло не является нечистым; просто оно легко передает нечистоту и поэтому не должно употребляться.

(2) Собственность

Второй пункт, в котором свитки и древние описания ессеев совпадают, относится к собственности отдельных сектантов. Плиний говорит, что община ессеев на западном берегу Мертвого моря «не знала денег». Как и древнееврейский философ Филон (ок. 25/20 до н. э. — 50 н. э.; см. «О том, что каждый добродетельный свободен» 7679, 84–87; «Апология» 4-13), Иосиф Флавий говорит с восхищением о том, что ессеи сообща владеют имуществом:

Они презирают богатство, и достойна удивления у них общность имущества, ибо среди них нет ни одного, который был бы богаче другого. По существующему у них правилу, всякий, присоединяющийся к секте, должен уступить свое состояние общине; а потому у них нигде нельзя видеть ни крайней нужды, ни чрезмерного богатства — все, как братья, владеют одним общим состоянием, образующимся от соединения в одно целое отдельных имуществ каждого из них (Война 2.122 или 2.8.3).

В этом вопросе Устав общины оговаривает для новичка;

Когда для него исполнится год (пребывания) среди общины, старшие расспросят относительно его дел, согласно его разуму и исполнению им Закона. И если выйдет ему жребий приблизиться к тайному совету общины, по слову священников и большинства людей их Завета, то передадут также его имущество и его заработок в руки человека, надзирающего за работой старших (казначея), и тот запишет это на его счет, но на старших этого не расходует… А когда исполнится для него второй год, то проверят его по слову старших, и если выйдет ему жребий приблизиться к общине, то его запишут в устав согласно его рангу, среди его братьев, для (соблюдения) Закона, правосудия и чистоты, и для смешения его имущества. И его совет будет для общины и ее правосудия (6.18–23; р. 106–107).

Сознательная ложь в отношении имущества наказывалась отстранением на год от «чистой пищи» и уменьшением на четверть пищевого рациона (6.24–25). Следует заметить, что ни Иосиф, ни другие авторы не говорят, что ессеи были бедными. Скорее, они совместно пользовались своим имуществом ради выгоды общины, вместо того чтобы накапливать частную собственность. Устав общины упоминает тот же самый принцип еще несколько раз (1.11–12; 5.2).

Однако, наряду с этими положениями, Устав дает понять, что индивидуумы, чье поведение он регламентирует, все-таки владели какой-то частной собственностью: «А если он проявит небрежение в отношении имущества общины, вызвав его потерю, то возместит его полностью. А если он не сможет возместить его, то будет наказан на шестьдесят дней» (7.6–8; р. 107). Возможность возмещать утраченное общинное имущество предполагает, что член секты владел какими-то частными средствами, к которым можно было прибегнуть для покрытия долга. Возможно, то же самое следует из 7.24–25 (р. 198): «И любому из людей общины, кто смешается с ним (изгнанным членом) в отношении его чистоты и его имущества, кото[рое…] старшие, приговор будет таким же: из[гнание]». Возможно, что, когда новичок вносил свое имущество в общий котел, он сохранял определенный контроль над его использованием, хотя первой заботой было удовлетворение нужд общины и ее членов.