Андрей Смирнов - Почему «сталинские соколы» воевали хуже Люфтваффе? «Всё было не так!»

Однако достигнутое вроде бы здесь равенство или даже превосходство «яков» и «лаггов» над «мессершмиттами» до весны 1943 г. зачастую оставалось лишь теоретическим. Чтобы обеспечить поражающее действие, не меньшее, чем у пушки MG151/20, пилоту «яка» или «лагга» нужно было стрелять из ШВАК и УБС одновременно. А это осложнялось конструкцией спуска оружия. До весны 1943-го на всех советских истребителях спуск осуществлялся при помощи двух (в данном случае – пушечной и пулеметной) гашеток, расположенных на ручке управления. Нажать их одновременно было, в общем-то, можно (в этом убеждают, в частности, воспоминания Г.И. Германа, который, воюя в 42-м истребительном авиаполку, не раз стрелял так из оружия и МиГ-3 и Як-7б495), но достаточно сложно. Не зря же, в самом деле, Ф.Ф. Архипенко, сражавшийся в 1942–1943 гг. в 17-м и 508-м истребительных авиаполках на Як-1 и Як-7б, настойчиво, преодолевая сопротивление техников-вооруженцев, добивался выведения на своем «яке» спусков и пушки и пулемета на одну гашетку! Поэтому можно предположить, что зачастую пилоты «яков» и «лаггов» вынуждены были открывать огонь либо только из ШВАК, либо только из УБС… Кроме того, до весны 1943-го советскому летчику-истребителю было сложнее, чем немецкому, открыть огонь вовремя. Гашетки хоть и находились на ручке управления, но, чтобы нажать на них большим пальцем той же руки, которой летчик управлял самолетом, требовалось приложить такое большое усилие, что, кроме гашетки, в движение приходила и сама ручка управления – и нос машины начинал «ходить», сбивая прицел. Другую же руку пилот держал на расположенном по левому борту кабины секторе газа. Чтобы перенести ее оттуда, требовалась, конечно, буквально секунда – но и за эту секунду враг мог уйти из прицела! А «в воздушном бою, – подчеркивает тот же Ф.Ф. Архипенко, – не так-то легко поймать самолет противника в прицел […]»496. Пилот же немецкого истребителя мог легко нажать на кнопки спуска пушки и пулеметов большим и указательным пальцами той же руки, которой он держал ручку управления…

Правда, с начала 1942 г. в составе советских ВВС воевали «киттихауки» с шестью 12,7-мм пулеметами «Кольт-Браунинг», по эффективности не уступавшими УБС. Такая батарея была, без сомнения, эквивалентна если не трем, то двум пушкам ШВАК. Часть «харрикейнов» перевооружили на два УБК (крыльевой вариант пулемета УБ), а затем – на два УБК и две пушки ШВАК497. А с июня 1942-го на фронт стали поступать Ла-5 с двумя ШВАК, общий боекомплект которых состоял из 400 снарядов (против 130–140 у «яков» и «лаггов» и 150 у «мессеров» с одной 20-мм пушкой)498. Но эти машины были еще немногочисленны. Из 1129 выпущенных в 1942 г. Ла-5 на фронт попала лишь небольшая часть499, – в том числе и машины, оснащенные ради экономии веса только одной ШВАК и пулеметом УБС, – а «киттихауков» в СССР за весь 1942-й поступило 502500. А у немцев осенью 1942-го появились истребители, и с тремя, и с четырьмя орудиями, причем более эффективными, чем ШВАК. Это были прозванные «канонерскими лодками» Bf109G-2/R6, которые, наряду с двумя 7,92-мм пулеметами, несли не одну, а три пушки MG151/20 (с общим боекомплектом 390 снарядов501), а также FW190А-3, на которых, наряду с двумя 7,92-мм пулеметами MG17, стояло целых четыре орудия с общим боекомплектом 620–680 снарядов502: две MG151/20 и две MGFF. Создатель «сто девяностого» К. Танк дал ему весьма удачное имя «Сорокопут» – эта небольшая, но с мощным клювом птица является, как известно, беспощадным убийцей, отрывающим своим жертвам головы. Собственно, слово «Würger» и переводится с немецкого не только как «сорокопут», но и как «убийца»…

Конечно, эффективность этих трех– и четырехпушечных батарей должно было несколько уменьшать то обстоятельство, что, в отличие от «яков», «лаггов», Ла-5 и однопушечных «мессеров», все пушки «фоккера» были размещены не в фюзеляже, а в крыле, а две из трех пушек Bf109G-2/R6 – под крылом, на значительном расстоянии друг от друга и от оси самолета (т. е. от линии прицеливания). Это снижало кучность и меткость стрельбы: трассы крыльевых и подкрыльевых пушек сходились лишь в нескольких сотнях метров впереди, а на малых дистанциях снаряды широко разнесенных орудий могли пройти мимо цели. Однако, указывает воевавший на FW190 в I группе 51-й истребительной эскадры Х. Лянге, «это имело серьезное значение только при бое с истребителями»503 – т. е. с небольшими по размерам самолетами. А в некоторых случаях «фоккеры» на небольшой дистанции поражали из всех шести огневых точек и истребители. Так, 5 августа 1943 г. в районе города Кромы FW190, обстреляв с предельно малого расстояния Як-7б лейтенанта А.С. Морозова из 163-го истребительного авиаполка 336-й истребительной авиадивизии 16-й воздушной армии Центрального фронта, всадил очереди пулеметов в мотор, снаряды расположенных ближе к фюзеляжу пушек MG151/20 – в приборную доску, а снаряды внешних пушек MGFF – в консоли крыла «яка». А когда 25 апреля 1945 г. пара «фоккеров», атаковав в районе Берлина пятерку Ил-2 154-го гвардейского штурмового авиаполка 307-й штурмовой авиадивизии 1-го Украинского фронта, открыла огонь из всех огневых точек, с одного из штурмовиков «вся обшивка слетела»…504 (По Х. Лянге, крыльевое оружие и отказывало гораздо реже, чем расположенное в фюзеляже истребителя; последнее, отмечает он, из-за близости мотора часто перегревалось и заклинивало. Впрочем, летавший на FW190D-9 в составе 300-й истребительной эскадры Г. Ралль был на этот счет противоположного мнения. В маневренном бою, указывал он, фюзеляжные пушки были выгоднее: крыльевые отказывали из-за вибрации крыла, испытывавшего при маневрировании большие перегрузки505.)