Владимир Игнатов - Палачи и казни в истории России и СССР

Наряду с «известными» женщинами-палачами, оставившими «заметный след» в памяти народной, в тени остаются сотни их менее известных подруг. В книге С.П. Мельгунова «Красный террор в России» названы фамилии некоторых женщин-садисток. Приводятся страшные рассказы очевидцев и случайно выживших свидетелей о «товарище Любе» из Баку, расстрелянной за свои зверства. В Киеве под руководством известного палача Лациса и его помощников «работало» около полусотни «чрезвычаек», в которых зверствовало немало и женщин-палачей. Характерным типом женщины-чекистки является Роза (Эда) Шварц, бывшая актриса еврейского театра, затем проститутка, которая начала карьеру в ЧК с доноса на клиента, а кончила участием в массовых расстрелах.

В Киеве же в январе 1922 г. была арестована чекистка венгерка Ремовер. Она обвинялась в самовольном расстреле 80 арестованных, преимущественно молодых людей. Ремовер была признана душевнобольной на почве половой психопатии. Следствие установило, что Ремовер лично расстреливала не только подозреваемых, но и свидетелей, вызванных в ЧК и имевших несчастье возбудить ее больную чувственность.

Известен случай, когда после отступления красных из Киева на улице была опознана и толпой растерзана женщина-чекистка. В восемнадцатом году в Одессе зверствовала женщина-палач Вера Гребенюкова (Дора). В Одессе же «прославилась» и другая героиня, расстрелявшая пятьдесят два человека: «Главным палачом была женщина-латышка со звероподобным лицом; заключенные звали ее “мопсом”. Носила эта женщина-садистка короткие брюки и за поясом обязательно два нагана...» В Рыбинске был свой зверь в облике женщины — некая Зина. Были такие в Москве, Екатеринославле и многих других городах. С.С. Маслов описал женщину-палача, которую видел сам: «Она регулярно появлялась в центральной тюремной больнице в Москве (1919 г.) с папироской в зубах, с хлыстом в руках и револьвером без кобуры за поясом. В палаты, из которых заключенные брались на расстрел, она всегда являлась сама. Когда больные, пораженные ужасом, медленно собирали свои вещи, прощались с товарищами или принимались плакать каким-то страшным воем, она грубо кричала на них, а иногда, как собак, била хлыстом. Это была молоденькая женщина... лет двадцати-двадцати двух».

К сожалению, не только сотрудницы ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ выполняли палаческую работу. При желании можно обнаружить дам с палаческими наклонностями и среди других ведомств. Об этом красноречиво свидетельствует, например, следующий акт о расстреле от 15 октября 1935 г.: «Я, судья города Барнаула Веселовская, в присутствии п/прокурора Савельева и п/нач. тюрьмы Дементьева... привела в исполнение приговор от 28 июля 1935 г. о расстреле Фролова Ивана Кондратьевича» (186).

В роли палача выступила и народная судья города Кемерово Т.К. Калашникова, которая вместе с двумя чекистами и исполняющим обязанности городского прокурора 28 мая 1935 г. участвовала в расстреле двух уголовников, а 12 августа 1935 г. — одного. Если сможешь, прости их всех, Господи.

Одним из самых зловещих подразделений ОГПУ-НКВД-МГБ была токсикологическая лаборатория (лаборатория по использованию ядов и наркотиков). Она была создана в 1921 г. при председателе Совнаркома В.И. Ленине, задолго до Ежова и Берии, и именовалась «Специальным кабинетом». Возможно, что Ленин просил Сталина достать ему яд именно из запасов этой лаборатории-«кабинета». Яды и наркотики стали использоваться в ОГПУ с 1926 г. по указанию наркома Менжинского. Лаборатория стала обслуживать секретную группу, которую возглавлял бывший эсер-боевик Яков Серебрянский. «Группа Яши», созданная для проведения террористических актов за границей, подчинялась непосредственно наркому и существовала до 1938 г.

«Особых успехов» коллектив лаборатории достиг после 1937 г., с приходом в НКВД Лаврентия Берии и нового руководителя лаборатории Майрановского. При наркоме Лаврентии Берии лаборатория была реорганизована. С 1938 г. она была включена в состав 4-го спецотдела НКВД, а с марта 1939-го ее возглавил Михаил Филимонов, фармацевт по образованию, имевший степень кандидата медицинских наук. С этого момента Майрановский стал начальником одной из двух лабораторий этого спецотдела. Начальником второй лаборатории стал Сергей Муромцев. Спецотдел подчинялся непосредственно наркому Лаврентию Берии и его заместителю Всеволоду Меркулову. «Лаборатория смерти» просуществовала до 1946 г., когда была включена в состав Отдела оперативной техники (ООТ) и стала Лабораторией № 1 ООТ уже при министре госбезопасности Викторе Абакумове. Майрановский внес большой «вклад» в развитие лаборатории.