Владимир Игнатов - Палачи и казни в истоии России и СССР

Н.С. Хрущев вспоминал, как в его присутствии разъяренный Сталин требовал от Игнатьева заковать врачей в кандалы, «бить и бить», «лупить нещадно». Сталинская жестокость зафиксирована и в его пометках «бить, бить» на многих опубликованных ныне так называемых расстрельных сталинских списках. Нарком Ежов был лишь способным и инициативным «учеником» Сталина. Он достаточно успешно справился с подготовкой нескольких открытых процессов, которые завершились полным признанием подсудимыми — видными деятелями большевистской партии — своей вины. Ежов лично участвовал в допросах и отдавал приказы о применении пыток. От НКВД, который возглавлял Ежов, исходила инициатива в проведении многих репрессивных акций. Сталин, несомненно, подталкивал Ежова к более активным действиям. В литературе неоднократно отмечался факт невиданной по интенсивности пропагандистской кампании, которая была организована вокруг НКВД и лично Ежова.

В 1937–1938 гг. Ежов получил все возможные награды и звания, занимал сразу несколько ключевых партийно-государственных постов. Его именем называли города, предприятия и колхозы. Однако Сталин расчетливо сохранял определенную дистанцию между собой и Ежовым и предпочитал возлагать «лавры» за массовое «разоблачение врагов» на НКВД и его руководителя. «Сейчас мне думается, когда я вспоминаю то время, — рассуждал в 70-е гт. по этому поводу известный советский писатель К. Симонов, — что раздувание популярности Ежова, его «ежовых рукавиц», его железного наркомства, наверное, нисколько не придерживалось, наоборот, скорее, поощрялось Сталиным в предвидении будущего, ибо, конечно, он знал, что когда-то наступит конец тому процессу чистки, которая ему как политику и человеку, беспощадно жестокому, казалась, очевидно, неизбежной; раз так, то для этого последующего периода наготове имелся и вполне естественный первый ответчик» (109).

«Великое кровопускание» было приостановлено решением Политбюро ЦК ВКП(б) № П65/116 от 17 ноября 1938 г. «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». Сталин и Молотов, подписавшие директиву, подвели итоги репрессий. Они положительно оценили итоги кампании против внутрипартийной оппозиции (троцкистов и бухаринцев) и массовых кампаний против кулаков, преступников, антисоветских элементов и т. д. Но в то же время подвергли острой критике допущенные НКВД и прокуратурой «ошибки», которые вызвали «нарушениями революционной законности». Это, конечно же, было допущено врагами, которым удалось проникнуть в НКВД, прокуратуру и вырвать их из-под партийного контроля.

25 ноября 1938 г. Берия возглавил НКВД. Ответственность за допущенные во время Большого террора нарушения возложили на Ежова, который был арестован 10 апреля 1939 г. и 4 февраля 1940 г. расстрелян по обвинению в сочувствии троцкизму, шпионаже и подготовке государственного переворота. Проделано это было без обычных шумных кампаний. Аккуратность, с какой убирали Ежова, свидетельствует о том, что Сталин опасался вызвать слишком широкий общественный интерес к деятельности НКВД и обстоятельствам проведения Большого террора. Ежов стал очередным «козлом отпущения», одним из тех, кто, выполнив волю вождя, расплатился жизнью во имя того, чтобы сам вождь оставался вне подозрений. Такая же судьба постигла и всех подручных Ежова: Агранова, Заковского, Реденса, Балицкого, братьев Берманов, Дагина, Кацнельсона, Фриновского и прочих. Однако далеко не все организаторы репрессий разделили судьбу своих жертв, немало было и таких, как Берия и его сподвижники, организовавшие Большой террор в Грузии, которые сделали в эти годы большую карьеру и выдвинулись на руководящие посты в государстве. 10 января 1939 г., уже после окончания Большого террора, от имени ЦК на места была разослана телеграмма, где разъяснялось, «что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 г. с разрешения ЦК ВКП», и, несмотря на то, что «впоследствии на практике метод физического воздействия был загажен мерзавцами Заковским, Литвиным, Успенским и другими», «ЦК ВКП считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь… в отношении явных и неразоружившихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод» (110).

Среди 681 692 человек, расстрелянных в 1937–1938 гг. по политическим мотивам, значительную долю составляют люди, уничтоженные по личному приказу Сталина и его подручных по так называемым Сталинским спискам. В 2002 г. Обществом «Мемориал» и Архивом Президента РФ в 11 томах опубликованы 383 списка, в которых содержатся фамилии 44 477 человек, из них санкцию «вождей» на осуждение по первой категории, т. е. на расстрел, получили 38 955 человек (111).