Сергей Цыркун - Кровавые ночи 1937 года. Кремль против Лубянки

Одна из самых больших загадок советской истории – это то, каким образом удалось Сталину, готовясь к Большому террору 1937 г., полностью сменить и уничтожить руководство НКВД – главного своего инструмента в механизме предстоящих репрессий – без сколько-нибудь заметного сопротивления. Если и существовала в 1936 г. реальная опасность сталинской диктатуре внутри страны, то она могла исходить только со стороны «когорты преторианцев» – абсолютно беспринципных, очень хитрых, сплоченных многолетней совместной работой и личной дружбой руководителей НКВД. Остротою интеллекта и широтою кругозора они заметно превосходили своих преемников ежовского и бериевского поколений [3] Как справедливо заметил А.Ф. Катусев, «карательная практика тридцатых, сороковых и начала пятидесятых годов выявила катастрофическую ущербность следователей из НКВД и МГБ» (в кн.: Столяров К. . Палачи и жертвы. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1997. С. 211). Того же мнения придерживались и современники. Хрущев о «вычищенных» руководителях госбезопасности середины 30-х годов отзывается так: «Хорошие были работники. Сталин начал, видимо, терять доверие к НКВД и решил брать туда на работу людей прямо с производства, от станка. Это были люди неопытные, иной раз политически совершенно неразвитые. Им достаточно было какое-то указание сделать и сказать: «Главное, арестовывать и требовать признания», и все: они сразу же делали» ( Хрущев Н.С . Время. Люди. Власть. (Воспоминания). Книга I. М.: ИИК «Московские Новости», 1999. С. 185). Ему вторит бывший сотрудник НКВД Кирилл Хенкин: «...на место исчезнувших пришли другие. Деревенские гогочущие хамы. Мои друзья называли их... «молотобойцы»...» ( Хенкин К. Охотник вверх ногами. М., 1991. С. 36). .

На протяжении ряда лет руководитель государственной безопасности страны Г.Г. Ягода тщательно подбирал свою команду, устранял неугодных, стремился создать вокруг себя некое подобие замкнутой касты. Бывший работник госбезопасности М.П. Шрейдер вспоминает, что этими людьми в застольях «за блинами и водкой решались важные организационные вопросы, включая расстановку кадров» [4] Шрейдер М.П. НКВД изнутри. Записки чекиста. – М.: Возвращение, 1995. – С. 10. . Шурин Ягоды, руководитель РАПП Леопольд Авербах, будучи арестован, на допросе показал, что Ягода «все сводил к личной выгоде и личным взаимоотношениям, во всем пытался найти нечто низменное и на нем играть».

Те, кого он группировал вокруг себя, сосредоточили в своих руках огромную власть. Так, например, начальник Оперода (оперативного отдела ГУГБ НКВД) К. Паукер руководил всей системой правительственной охраны. Без сопровождения его подчиненных вожди партии и правительства в прямом смысле слова не делали ни шагу. Паукер занимался также удовлетворением бытовых нужд и пожеланий Сталина и его окружения вплоть до «обеспечения Сталина слабым полом» [5] Там же. – С. 24. . В негласной, теневой иерархии он занимал головокружительно высокое положение. По свидетельству Фельдбина-Орлова, когда Паукер ехал на автомобиле, для него перекрывали дорожное движение в Москве. В нем сочетались высокомерие и лакейское приспособленчество: он, «будучи по натуре исключительным грубияном, с большинством сотрудников вообще не считал нужным здороваться, заискивая лишь перед большим начальством» [6] Шрейдер Михаил . Воспоминания чекиста-оперативника. Лит. запись И.А. Элланской. Машинописная рукопись. Место хранения: г. Москва, архив общества «Мемориал». – С. 226. .

Его заместитель Захар Волович (известный также под оперативным псевдонимом Вилянский), который курировал правительственную связь, через резервную станцию в здании НКВД на Лубянке имел возможность прослушивать все переговоры по внутренней «кремлевской» связи и по ВЧ [7] Ильинский М. Нарком Ягода. – М.: ЭКСМО, Яуза, 2005. – С. 141–144, 509–510. . «Кремлевская» телефонная связь, а с 1935 г. – также и ВЧ (высокочастотный канал связи) находились в ведении 13-го отделения Оперода, имевшего название ОПС (отделение правительственной связи) [8] Подробнее об этом см.: Астрахан В.И. Академия ФАПСИ РФ. Правительственный телефон «ВЧ» как символ власти в СССР // В сб.: Исторические чтения на Лубянке. Власть и органы государственной безопасности. Великий Новгород: ИПЦ Новгородского университета, 2003. – С. 212–217 / . Его работники должны были обеспечивать защиту проходящей по этим линиям связи информации, но попутно они сами передавали ее Воловичу, который напрямую докладывал обо всем сколько-нибудь важном Ягоде. Друзья называли Воловича фамильярно «Зорей», он любил широкий, барский образ жизни [9] Бояринцев В.И. Тифозная вошь советской поэзии. // «Дуэль». № 27 (221), 3 июля, 2001. , и это обстоятельство, формально недопустимое для чекиста, сильно привязывало его к ягодинской клике.