Александр Шубин - Махно и его время - О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине

Листовки печатали в типографии, где работали меньшевики. За эти услуги нужно было платить. Деньги Махно подходили к концу. Вместе с максималистами и левыми эсерами «анархисты подполья» в августесентябре провели несколько удачных эксов. С деньгами наладилось, хотя часть из них левые эсеры присвоили себе. В их крыле партии это вызвало скандал. Экстремисты были исключены из партии. Зато в кругу анархистов подпольщиков большой авторитет приобрел левый эсер Донат Черепанов — участник Октябрьского переворота и Июльского восстания левых эсеров, сторонник самой решительной борьбы с большевиками. Недавно он был исключен из партии, но исключения не признавал. Идейно Черепанов перешел на позиции синдикализма, так что от анархистов мало отличался. Сотрудничество «анархистов подполья» с изгоями из партии левых эсеров было закреплено созданием совместного «Всероссийского Повстанческого Комитета Революционный партизан». В его штаб вошли Ковалевич и Черепанов.

«Анархисты подполья» не очень-то скрывались, спорили с анархистами-пропагандистами о необходимости «реального дела», но большевикам было не до них — к Москве приближался Деникин.

Между собой «революционные партизаны» обсуждали, где и как нанести террористический удар по большевикам — отомстить за махновских командиров и дезорганизовать власть. Споры шли бурные — покушаться ли на Ленина, или он — честный революционер. Тогда — ударить по ЧК. Нет, она подчиняется партии. Значит — нужно бить по партии. И потом теракт должен стать еще и сигналом к рабочим, чтобы выступить против большевиков. Соболев, подражая народовольцу Халтурину, намеревался устроить взрыв резиденции врага — Кремля, но для этого нужно было слишком много взрывчатки, и он ее методично накапливал. Обсуждали, не взорвать ли что-то во время Октябрьских торжеств,..

Терроризм — обычное оружие в арсенале политической борьбы того времени, тем более — в обстановке гражданской войны, когда политический противник был в то же время и военным. Но террорист террористу рознь. Для одних террористов убийство — ремесло. Профессиональные киллеры шлифуют квалификацию и не выбирают цели — это дело начальника, хозяина или клиента. Заказчик знает, зачем нужно уничтожить цель, а дело исполнителя — сделать дело. Ему все равно, кого убивать — политиков, бизнесменов, случайных прохожих, детей в школе… Ничего личного — только бизнес. Для других террористов — теракт — результат их идейного выбора. Они могут быть дилетантами в этом деле, но такие террористы сами решают, где и почему должен быть нанесен удар. Террорист-идеалист при этом как правило плохо разбирается в перипетиях политической борьбы. Он не вхож в коридоры, где принимаются решения. Он целится в символы власти, не зная, каков ее механизм, кто придет на место убитого и каково будет изменение политического курса в результате теракта. Потому большинство терактов, совершенных из идейных соображений, ведет совсем не к тем результатам, которые планировались. Народовольцы хотели вызвать революцию, а спровоцировали реакцию. Выстрел Николаева в Кирова стал поводом для волны террора. Поджог рейхстага леваком-антифашистом Ван дер Люббе только укрепил режим Гитлера.

Анархисты подполья хотели вернуть страну к идеалам Октябрьской революции, но не знали, куда бить. Ложной была сама посылка — с помощью взрывов нельзя сделать страну свободней. Можно дезорганизовать противника, и если бы на Москву наступал Махно, взрывы можно было бы рассматривать как чисто военную операцию — тогда были бы понятны и цели — военные объекты. «Анархисты подполья» обвиняли большевиков в том, что они собираются сдать Москву Деникину в то время, как анархистские партизаны наступают на белых на Украине и в Сибири. Подпольщикам казалось, что падение большевиков в Москве только улучшит перспективы революции, но реальная ситуация была иной. Махно и большевики могли разбить Деникина только вместе. Дезорганизация коммунистического руководства в момент натиска Деникина давал белым шансы на победу. Захватив Москву, белые получали бы господствующую стратегическую позицию в гражданской войне.

Анархисты подполья стремились «снова воскресить революционный порыв». Нужно разогнать Совнарком, уничтожить чрезвычайки. Нужно «вернуть то, что было в Октябре» {465} 465 Анархисты. С.365. . Это было бы понятно в 1921 г., когда белая угроза миновала. Но «бунт и восстание» в 1919 г. могли дезорганизовать тыл красных также, как Махно дезорганизовал тыл белых. Деникин, которому «анархисты подполья» совсем не сочувствовали, объективно мог выиграть от мести Махно большевикам, которую были готовы осуществить «Анархисты подполья». Но невольно они стали инструментом мести еще одного человека…