Дмитрий Хазанов - 1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе

В 22 ч 23.9, когда мы вышли из леса в поле, нас осветила сначала одна, затем другая ракета, началась автоматная стрельба, послышались звуки танкового мотора. Мы залегли, стрельба, вспышки ракет продолжились, была различима немецкая речь, пришлось ползком опять вернуться в лес… В 21 ч 30 мин на следующий вечер, выйдя из леса, двигались следующим образом: проползли 200 м, затем шли пешком, снова ползли… Немцы выпускали меньше осветительных ракет, стреляли много, но неорганизованно. Шли всю ночь и на рассвете вошли на окраину села Ковали, день обождали в копнах, чтобы ночью продолжить путь. На следующее утро мы подошли к хутору Суха Лохвица, где немцев не было, но собралось много наших бойцов и командиров. Где находился противник, где линия фронта — никто не знал. На хуторе Суха Лохвица наша группа разделилась: большинство решило не покидать хутора, а со мной остались два младших командира — мл. лейтенант Коузов Н.Н. из 75-й сд 21-й армии и мл. воентехник Королев А.А. из 277-й сд 21-й армии. Первый раньше работал в 740-м бао, а второй служил на авиаскладе в Балашове — с ними я и пришел потом в Воронеж.

Из хутора Суха Лохвица мы направились в село Лука, где перешли реку Сулла, взяли севернее станции Юсковцы, поскольку на самой станции и на мельнице около нее были немцы. Благополучно перейдя через железнодорожную ветку Ромны — Лохвицы, мы заночевали на хуторе Новицкий. Двинувшись утром дальше на северо-восток, около дороги в сторону Юсковцев увидели два сгоревших ДБ-3, а к вечеру подошли к селу Анастасьевка. Здесь встретили нескольких бойцов и мл. командиров, рассказавших, что они нарвались на немецкий аэродром на северной окраине села. Их арестовали, обыскали, и троих, у которых нашли партийные билеты, тут же расстреляли, а остальных повернули на запад; этот рассказ подтвердили колхозники. Поэтому, не заходя в Анастасьевку, мы пошли на хутор Яснопольщина, где устроили ночевку. Предстояло перейти дорогу Ромны — Липовая Долина — Гадяч и реку Хорол. В эти дни немецкие войска интенсивно двигались из Ромн на Гадяч, и пришлось ждать двое суток…

Утром 12.10 подошли к селу Пристаилово, где хотели переправиться через Псел. Колхозники сказали: в Лебедине нет ни немцев, ни частей Красной Армии, а милиция два дня назад оставила город. Река Псел у села Пристаилово течет по болотистому лугу, образуя кроме главного русла еще четыре протоки, довольно глубокие, хотя и неширокие. Два моста оказались взорваны, но по отдельным доскам можно было пройти, хотя и с трудом. На одной из проток не уцелело никакого моста. Делать нечего; по лугу и болоту, в дождь и грязь, по пояс в воде мы прошли около 5 из необходимых 7 км. Тут мы услышали с запада и юга сильную пулеметную стрельбу и увидели бегущих колхозников, объяснивших нам: «Немцы утром заняли Лебедин, а теперь прочесывают лес в поисках наших бойцов и партизан»… Пришлось опять перейти болото, реку Псел и через село Пристаилово выйти к хутору Горки, где мы ночевали, голодные, мокрые, грязные и сильно озябшие.

До сих пор встреч с немцами не было, хотя издали мы наблюдали за ними. Знали об их зверском отношении к населению в селах, хуторах, на полях и дорогах. Из хутора Горки мы направились к селу Михайловка; здесь немцев ожидали к вечеру. Мы решили идти на Сумы через хутор Падалка, где встретили колхозника, сказавшего, что у него есть связь с партизанами. Он рассказал нам обстановку и обещал дать проводника. Прошло два дня, и стало известно: одну из групп партизан немцы схватили, начали облаву в близлежащих хуторах…

До хутора Падалки оставалось не больше 1,5 км. Дорога поднималась в гору, и метров за 200 увидели едущего навстречу на подводе колхозника, за которым скакал всадник. Ничего подозрительного в этом не было, поскольку и раньше встречали подводы, направлявшиеся за бураками или рожью, а разбежавшихся беспризорных лошадей колхозники ловили и приводили домой. Решили подробно об всем расспросить встречных. Подвода не дошла до нас 20 м, когда с нее соскочил немец, а к нам подъехал верховой поляк и направили на нас пистолет и автомат. Бежать в ровном поле было бесполезно, оружия у нас не имелось. Нас стали обыскивать, причем делали это очень тщательно. У меня забрали часы, зажигалку, ручку, карандаш, портмоне, ножик, запасные очки и денег 5000 руб. У товарищей Коузова и Королева тоже забрали все, что нашли. Все сложили на подводу, где было награбленное имущество: куры, яйца и какие-то носильные вещи. Это случилось 18 октября в 16 ч.