Дмитрий Хазанов - 1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе

Этот бой нашел отражение и в немецких источниках. Лейтенант Ф. Шис ( F. Schiess ) из штабного звена JG53 вспоминал: «Через две минуты после старта (с аэродрома Белая Церковь. — Прим. авт.) мы вступили в воздушный бой с дюжиной И-15. К сожалению, они заметили нас слишком рано, и вся вата распалась, подобно пчелиному рою. Хотя мы и пытались подкрасться к какому-либо самолету из-за кучевых облаков, они оказывались начеку. Как только попытаешься атаковать один из русских бипланов, так видишь три других позади себя.

— Слева идут еще две эскадрильи «рат»! — сообщил я по рации о своих наблюдениях. Теперь и вовсе скучать не придется: 36 «иванов» против четырех Bf109F. Я завис на 300 м ниже русского соединения, горя желанием сбить кого-нибудь из врагов. Тут меня атаковал один. Близко я его не подпускал, но он преследовал меня, дико строча из всех огневых точек. Дистанция между нами не сокращалась меньше чем до 300 м. Когда я увел русского достаточно далеко от основной группы, то передал по рации: «Пожалуйста, ребята, сбейте его». Тотчас коммодор перешел в атаку, но советский летчик все же заметил ее и развернулся навстречу. В гораздо более удобном положении оказался обер-лейтенант В. Пуфаль ( W. Pufahl ). Он стрелял удивительно метко, и «рата» зачертила по небу черным шлейфом. Теперь настала моя очередь. Я приблизился к подбитому самолету на минимальное расстояние и наблюдал, как огненный шар снарядов разорвался внутри неприятельской машины. Русский истребитель сделал еще один левый вираж, оказавшийся последним, после чего врезался в склон правого берега Днепра и разбился» [9].

28 июля из неравного боя с «мессерами» не вернулся политрук П.С. Битюцкий из 66-го шап в ходе 21-го боевого вылета. Его считали погибшим, а летчик на четвертые сутки прибыл в часть. Тогда же отличился мл. лейтенант М.Т. Забненков. Раненный при налете германской авиации 22 июня, он через несколько дней буквально сбежал из госпиталя и вернулся в строй. После успешного выполнения 50 боевых вылетов летчика наградили орденом Красного Знамени.

Хотя уже 26 июня 35 летчиков 66-го шап и их командир полковник С.С. Щегликов убыли в Умань для переучивания на Ил-2, оставшиеся, ведомые капитаном А.И. Севастьяновым, нанесли неприятелю немалый урон. Как отмечается в документах части, указанные выше и другие безвестные герои полностью реализовали имеющиеся возможности устаревших самолетов и в одних случаях с бреющего полета, а в других случаях с пикирования, используя индивидуальное прицеливание, пулеметным огнем и мелкими бомбами поражали живую силу противника, подавляли огонь зенитных средств.

По отдельным трофейным документам можно оценить потери неприятеля. Например, в одной из зенитных рот 13-й танковой дивизии в строю осталось лишь 30 солдат и офицеров из 220; основной урон был вызван действиями авиации. Справедливости ради укажем, что наиболее значительные потери (в живой силе и технике) на этом этапе боев противник нес от огня советской артиллерии.

С первых дней войны командование ВВС ЮЗФ подвергалось критике со стороны Ставки ГК и штаба ВВС Красной Армии за неумение организовать борьбу с вражеской авиацией на аэродромах. По мере накопления боевого опыта атаки неприятельских авиабаз выполнялись все чаще и чаще. Наше командование справедливо предполагало, что вражеские части непременно будут базироваться на оставленных в ходе отступления аэродромах белоцерковского узла. Учитывая их удобное расположение с точки зрения использования немецкой авиации на наиболее важных операционных направлениях, здесь рано или поздно должны были появиться авиачасти неприятеля. Была организована систематическая разведка с привлечением экипажей 33-го бап, которые до войны дислоцировались в Белой Церкви, хорошо знали подходы и удобные места стоянок. Действительно, 18–20 июля удалось обнаружить скопление большого количества неприятельских самолетов в этом районе. Как теперь известно, летное поле заняли части StG77. 21 июля сюда перебазировались штабной отряд и группа I/JG53, а на следующее утро в Белую Церковь перелетела из Полонного группа III/JG3.

Штурман части лейтенант С.И. Живалин перед боевым вылетом

С этих дней разведка аэроузла велась непрерывно и предшествовала всем осуществленным впоследствии ударам. Это была опасная работа, сопряженная с большим риском. К тому же 20 и 21 июля погода ухудшилась, небо затянули низкие облака, моросил дождь. Многие наши полевые аэродромы оказались временно непригодны для работы, но затем разведка продолжилась. 24 июля экипаж мл. лейтенанта Н.С. Гуляева из 33-го бап вечером, в ходе второго за сутки вылета, подвергся атакам «мессершмиттов», но сумел перетянуть СБ через линию фронта, и после вынужденной посадки в поле летчик потерял сознание от потери крови. Другой экипаж той же части и примерно в то же время сажал поврежденный Ар-2 на болото и серьезно ее повредил; раненого штурмана доставили в госпиталь. На «пешке»-разведчике, видимо, осколком перебило пневмосистему: самолету не хватило полосы для приземления, он выкатился за границы аэродрома, встал на нос и застыл в таком положении.