Ольга Никитюк - Кордова, Гранада, Севилья – древние центры Андалусии

В 1492 году Гранада была взята испанцами. С ее падением кончилось многовековое владычество арабов в Испании. В период реконкисты первенство принадлежало рано освободившимся городам Кастилии. Казалось, что Кордова, Гранада и Севилья останутся в стороне от бурного роста городов единого Испанского государства. Но открытие в 1492 году Америки положило начало новому периоду расцвета Севильи — крупного порта на Гвадалквивире, обладавшего монополией на торговлю с вновь открытыми странами. С XVI века, более, чем столетие, Севилья успешно соперничала с новой столицей Испании Мадридом. Однако Кордова и Гранада уже не вернули себе былой славы и значения ведущих центров. Связь трех городов стала иной — их объединили художники, скульпторы и архитекторы андалусской школы, которая создала искусство больших национальных масштабов.

Период подъема воссоединенного испанского государства связан с правлением Исабеллы и Фердинанда, при которых завершилась реконкиста и была открыта Америка, а также эпохой Карла V, когда могущество империи достигло зенита. При его сыне Филиппе II начался кризис, отодвинувший в конце XVII столетия Испанию в число второстепенных государств.

Кордову и Гранаду благодаря красоте и величию древних памятников можно рассматривать как своеобразные города-музеи. Севилья по-прежнему сохранила положение ведущего крупного экономического и культурного центра и для современной эпохи. Но и в ее архитектурном ансамбле современные здания не играют существенной роли. Подобно Кордове и Гранаде, город в общем сохранил тот облик, который сложился еще в XVIII–XIX веках.

История древней Кордовы подобна истории многих городов Андалусии. Возможно, что она была основана финикийцами, но первые достоверные сведения относятся ко времени римского владычества. Город был колонией Рима и назывался Кордуба. Он стал родиной Сенеки Старшего и Сенеки Младшего, поэта и философа, а также поэта Лукиана (I в.). Сенека Младший первый прославил древний город и рассказал о его истории в величавых строках стихотворения «Родине о себе».

Во времена вестготов о Кордове было известно мало, так как столицей их государства был город Толедо. Именно к нему и двинулись войска арабского полководца Тарика бен Саида, вступившего на землю Испании в 711 году. Для осады Кордовы полководец оставил лишь небольшой отряд. Комендант города, зная, что враги немногочисленны, решил защищать Кордову. Но предательство пастуха, указавшего врагам, как проникнуть в город, заставило защищавшихся сложить оружие. Лишь комендант со своим гарнизоном, запершись в одной из церквей города, продолжал сопротивление. Только когда был перекрыт источник, снабжавший водой осажденных, они вынуждены были сдаться. Так открылась новая, самая известная страница в истории города- мавританское владычество, длившееся в течение пяти веков, до его отвоевания в XIII веке.

Вступившие на испанскую землю завоеватели были поражены мужеством испанцев. «Они как львы в своих крепостях и как орлы в своих гнездах», — писал арабский полководец Муса.

Почти через пятьдесят лет после взятия города в нем утвердился омейядский правитель Абдерахман I. С этого времени растет и расширяется город, получивший затем всемирную известность как «второй Багдад» и «обитель науки». Позднее появилось и любопытное изречение, подтвердившее славу Кордовы, города ученых и книжников: «Когда в Севилье умирает ученый и хотят продать его книги, их везут в Кордову; когда же умирает музыкант в Кордове и хотят продать его инструменты, то их, наоборот, везут в Севилью» [2]. Эти слова принадлежат величайшему арабскому философу — уроженцу Кордовы Ибн Рошду (Аверроэсу, 1126–1199). Город рос. Улицы были вымощены камнем, местами мрамором, вечером они освещались, били многочисленные фонтаны. В западной части Кордовы находились богатые кварталы, где жили сановники. Кварталы получили название «Палаты Мугиса», по имени предводителя отряда, захватившего город. Об этой части города, вспоминая ее былое великолепие, писал Ибн Хазм, философ и поэт, родившийся в Кордове (XI в.): «И кажется, что эти разубранные опочивальни и украшенные покои, сиявшие, как сияет солнце, и рассеивавшие прекрасным видом своим заботы. . стали подобны разинутым пастям львов» [3]. Такими увидел их поэт после нашествия берберов.

Читать дальше