Сеймур Беккер - Миф о русском дворянстве - Дворянство и привилегии последнего периода императорской России

Таким образом, очень большая часть дворянства успешно влилась в основные «социально-классовые группы» современного общества, стремящиеся вытеснить традиционные сословия 1. [152]Нет сомнений, что они ностальгически вспоминали свои леса и вишневые сады, но на большинство дворян воспоминания о прежнем образе жизни и символы прошлого не действовали таким парализующим образом, как это принято предполагать. Задолго до того, как революция 1917 г. отменила их анахроничный статус первого сословия России, большинство дворян научилось жить, а многие и процветать, в мире, где наследственные привилегия были заменены равенством перед законом.

Большинство дворянства, которое с большим или меньшим успехом перешло к новому образу жизни, обычно удостаивалось небольшого внимания, — разве что традиционалисты, защищавшие сословные различия и привилегии, клеймили его за ренегатство или оплакивали как жертву. Зато сохранившие землю в последней четверти XIX в., вплоть до 1905 г., были объектом пристальной попечительной заботы тех же самых традиционалистов и аппарата самодержавной власти. Эта забота проявлялась во множестве предложений по преодолению «упадка» дворянства. Большая часть этих предложений внимательно изучалась Особым совещанием по делам дворянского сословия и некоторые из них были воплощены в законодательных актах. Равнодушным отношением к программам, задуманным для их защиты от социальных перемен, большинство сохранивших землю дворян демонстрировали, что они отнюдь не намерены превращаться в окаменевшие ископаемые, огражденные законами и государственными субсидиями от свободной игры рыночных сил. Вряд ли они хотели, чтобы их защищали от дальнейшего сокращения площади их земель ценой свободы делить, закладывать или продавать эту самую землю по мере необходимости.

На практике дворяне-землевладельцы быстро утрачивали сословное сознание и обзаводились пониманием своих классовых интересов. Помещики относились к другим земельным собственникам, обладавшим достаточным состоянием и воспитанием, как к членам одного с ними класса, как к естественному пополнению губернских дворянских обществ. Этот рост классового сознания стал особенно заметен после 1905 г., когда крупные и средние дворяне-землевладельцы сплотились для защиты своих материальных интересов от угрозы со стороны крестьянства, интеллигенции и чиновничества. Владельцы значительных имений активнее откликались на политику, рожденную интересами их группы и основанную на классовом подходе, чем когда-либо — на проекты сословников, вдохновлявшихся идеалами уходящего общества. Как дворяне, распрощавшиеся со своими имениями, так и те, которые предпочли сохранить землю, куда успешнее приспособились к новой социальной и экономической реальности, чем признавали их лучшие друзья и защитники.

Они приспособились без помощи или ободрения со стороны государства, хотя именно действия государства закрыли дворянству возможность сохранить прежний образ жизни. В последние полстолетия существования старого режима отношения между дворянством и государством были куда более сложными, чем они изображались в советской историографической литературе, которая в своем крайнем варианте доходила до утверждений, что самодержавие оставалось «вплоть до его свержения орудием диктатуры одного класса, именно крепостнически-дворянско-помещечьего…» 2. При трех последних царях Россия являла собой классическую иллюстрацию справедливости наблюдения, сделанного Александром Гершенкроном и опровергающего только что процитированное мнение: «интересы государства — это нечто sui generis, и в отдельные периоды они не только так же важны, но бесконечно более важны, чем классовые интересы» 3. Проводя в 1860-х гг. Великие реформы, а в последующие десятилетия — ускоренную индустриализацию страны, самодержавие служило прежде всего своим собственным интересам, и уж только во вторую интересам России, обеспечивая рост ее политического и военного могущества. Унизительное поражение в Крымской войне подчеркнуло быстро нараставшее бессилие России перед стремительно модернизирующимися странами Запада. Преследуя собственные цели, государство пожертвовало привилегиями и узкогрупповыми интересами дворянства, что ярче всего проявилось в освобождении крепостных и наделении их землей. Процесс преобразований, запущенный Великими реформами, практически до неузнаваемости изменил первое сословие. Это не входило в намерения самодержавия, но именно таким оказался результат курса, которому оно следовало начиная с царствования Александра II.