Яровой Евгений - Мистика древних курганов

Причины возведения этих степных исполинов столетиями оставались неизвестными и окружались ореолом легенд. Одну из них оставил потомкам выдающийся историк античности, «отец истории» Геродот. Именно он поведал знаменитую историю о гибели последних киммерийских царей, которая будоражит научный мир почти уже два столетия.

По словам Геродота, когда-то в Северном Причерноморье жили киммерийцы — воинственные племена, прославившиеся своими походами в Переднюю Азию. Когда на эту территорию пришли скифы, киммерийцы, зная о многочисленности приближающегося войска, стали совещаться между собой. При этом мнения резко разделились: если народ считал, что не стоит подвергать себя опасности и благоразумнее отступить в пустынные районы, то цари предлагали дать сражение за свою родину. Но народ не послушался царей и решил удалиться без боя. Тогда цари предпочли умереть на родной земле. Они разделились на две равные части и перебили друг друга. Всех погибших царей киммерийский народ похоронил у реки Тирас (Днестр), а затем удалился из страны. Наступавшие скифы захватили Приднестровье, уже лишенное населения.

Геродот записал это предание спустя не менее чем 200 лет после описываемых событий. Но он утверждал, что рассказавшие эту легенду местные жители показали ему в устье Днестра громадный курган, в котором, по преданию, были погребены последние киммерийские цари. «Могилу царей там можно видеть еще и поныне», — писал в V веке до нашей эры древнегреческий ученый и путешественник. Эта скромная строчка в его знаменитой «Истории» является первым упоминанием о курганах данного региона. Геродот не сомневался, что они являлись надмогильными сооружениями, и даже указал, что этот обряд использовался здесь задолго до скифов. Однако, несмотря на то что большинство сообщений Геродота нашло подтверждение при раскопках, легендарный киммерийский курган до сих пор не найден. Не исключено, что он все еще сохранился у Днестра и ждет своего открытия на территории современной Молдовы или Одесской области Украины.

После этого исторического сообщения для курганов края наступает длительный период забвения и отсутствия к ним какого-либо интереса. В этой связи показательными являются сообщения иностранных путешественников, которые в XV–XVII веках неоднократно отмечали пустынность и слабую заселенность степных районов Днестровско-Прутского междуречья.

Так, в 1421 году Молдову посетил французский дипломат Гильбер де Лануа — первый иностранец, оставивший описание этой страны. Он был послан правителем Бургундии и королем Англии на Восток, в Сирию и Иерусалим, чтобы договориться с правителями этих стран о крестовом походе против турок. Молдову он пересек от села Казнал до Белгорода. Проезжая Бельцкую и Буджакскую степи, Гильбер де Лануа лишь отметил, что его путь проходил «через большие пустыни».

В первой половине XVI века в этих землях дважды побывал секретарь и советник венгерского короля Фердинанда, трансильванский немец Дж. Рейхерсдорф. Сопровождая господаря Молдовы Петре Рареша, он получил возможность дать подробное описание этой страны. Дж. Рейхерсдорф впервые опубликовал свои записки в 1541 году в Вене на латинском языке. В них он попытался дать первую историческую справку о Молдове, которую определил как «страну, бедную оружием, гордую деяниями, богатую и плодородную, со степями, постоянно зелеными». Одновременно он отметил, что близ моря «простираются устрашающие песчаные пустыни», где земля не обрабатывается.

О пустынности и неосвоенности южной часта Днестровско-Прутского междуречья упоминает и французский дипломат Фуркево в 1579 году: «Эта область мало заселена и мало плодоносит, за исключением пастбищ». Говоря о богатствах Молдовы, многие иностранцы писали, что к северу от моря, то есть в Буджакской степи, земля не обрабатывается и практически пустует. В то время она была заселена лишь ногайскими татарами.

В XVI–XVII веках страну посетили венецианский врач Матей де Мурано (1502), московский посол в Иерусалиме купец Трифон Коробейников (1593), марсианопольский архиепископ Марк Бандини (1646), антиохийский архидиакон Павел Алеппский (1654), французский иезуит-миссионер Филипп Авриль (1689) и ряд других иностранцев. Все они оставили воспоминания о своих путешествиях, осветив различные стороны жизни местного населения и описав некоторые районы страны. Во многих трудах отмечается слабая заселенность степных районов междуречья. И хотя в тот период эти пустынные пространства оживляли лишь многочисленные и еще хорошо сохранившиеся курганные насыпи различных размеров, ни один из путешественников даже словом не обмолвился об этой достопримечательности степного ландшафта малоизвестной страны.