Бэзил Лиддел Гарт - Вторая мировая война

Сопоставив полученные документы с уже имеющимися данными, бельгийцы пришли к выводу об их подлинности. Тем более что немецкий авиационный атташе генерал Веннингер немедленно стал требовать встречи с летчиками. Встреча состоялась 12 января в приемной казармы жандармерии. Первый вопрос к летчикам был зафиксирован безошибочно: «Документы уничтожены?» (Там же, стр. 72.)

Военный атташе в Берлине полковник Гоэтальс в 17 часов 13 января узнал от своего голландского коллеги, майора Саса, которому периодически сообщал секретные сведения начальник штаба адмирала Канариса полковник Остер, что Гитлер после посадки самолета у Мехелена в ярости отдал приказ о немедленном нападении на Бельгию. (Там же, стр. 76.)

Сообщение вызвало переполох. Бельгийские соединения получили приказ: «Начиная с данного момента вступлению французских и британских маршевых колонн не чинить никаких препятствий. Шлюзы на юге немедленно открыть». (Там же, стр. 78.)

W. Churchill. The Second World War. Vol. I, p. 33. — Прим. авт.

Крайне спорное утверждение. Финнам предлагалась малозаселенная и фактически девственная территория в обмен на зону с развитой инфраструктурой. В зону обмена попадала и пресловутая «линия Маннергейма». Но финнов беспокоило не столько это, сколько база на полуострове Ханко — совместно с позицией на другом берегу полностью перекрывавшая залив.

Финская армия неоднократно могла взять Ленинград. Проще всего ей было сделать это в сентябре 1941 года: пытаясь остановить наступление противника на Пулковские высоты, Г. Жуков снял с северного направления практически все. Первоклассные финские дивизии, имея значительное превосходство в силах (установить точные цифры не представляется возможным, поскольку не известен процент укомплектованности соединений 23-й советской армии; речь идет, во всяком случае, о преимуществе «в разы»), останавливаются перед такой незначительной преградой, как река Сестра, притом наступление на Сестрорецк останавливается наскоро сформированными рабочими батальонами, вооруженными винтовками!

Далее, в ноябре финны отказались принять участие в замыкании второго кольца блокады путем наступления через Свирь. Более того, сославшись на трудности с транспортом и снабжением, они не пропустили на этот участок фронта немецкие части, выделенные «для содействия финнам» штабом ОКХ.

В ходе блокады фронт по Карельскому перешейку был самым спокойным участком всего Восточного фронта, что породило анекдот: во всей Европе осталось только две невоюющие армии — королевская шведская и 23-я советская. По воспоминаниям солдат, финская сторона даже снабжала их продовольствием.

С другой стороны, условия, предъявленные в 1944 году разбитой вдребезги Финляндии, были очень умеренными. Страна сохранила независимость, территориальную целостность (отклонения от границы 1940 г. были незначительны), общественный строй. Никто из руководящих деятелей Финляндии не подвергался репрессиям, а в послевоенной советской литературе к ним относятся подчеркнуто уважительно.

Совокупность всех этих обстоятельств заставляет предположить существование некоего тайного договора между Финляндией и СССР, договора, который был заключен не позднее начала сентября 1941 года, отвечал интересам обоих государств и был ими скрупулезно исполнен.

Принимая решение о фактическом снятии войск с финского фронта, Г. Жуков об этом договоре несомненно знал.

W. Churchill. War Speeches. Vol. I, p. 169–170. — Прим. авт.

W. Churchill. The Second World War. Vol. I, p. 483. — Прим. авт.

W. Churchill. The Second World War. Vol. I, p. 489. — Прим. авт.

20 января Черчилль в своем выступлении по радио говорил об успехах союзного военно-морского флота. Он привел цифры потерь ней тральных государств от немецких подводных лодок и доказывал безопасность плавания в составе союзнических конвоев. Затем, кратко оценив обстановку, Черчилль спросил: «Но что бы произошло, если бы все нейтральные страны, о которых я говорил (и некоторые другие, о которых я не упоминал), объединились в едином порыве, чтобы выполнить свой долг согласно Уставу Лиги Наций, и выступили бы совместно с английской и французской империями против зла и агрессии?» (W. Churchill. War Speeches. Vol. I, p. 137). Это заявление вызвало настоящий переполох. В бельгийской, голландской, датской, норвежской и шведской печати были поспешно опубликованы заявления, отвергающие призыв Черчилля, а в Лондоне, отдавая дань эпохе умиротворения, объявили, что Черчилль всего лишь высказал личные взгляды. — Прим. авт.